Балеты Леонида Мясина

Визг девчонок, швыряющих ноги вверх, перекрывает поскакивающий на месте оркестр; солистка прыгает в шпагат, и крохотный Перуанец, не выпускающий из рук два баула, чуть не теряет сознание от суеты «настоящего Парижа». Этот самый Париж времен Второй империи и кафе «Тортони» (когда Эйфелевой башни не было и в помине — однако вот она стоит, красавица, на виде из окна, выписанном на заднике) был придуман Леонидом Мясиным почти 70 лет назад для «Русского балета Монте-Карло». Два года назад Большой театр купил эту постановку — репетировать ее приезжал сын хореографа (и сам хореограф) Лорка Мясин.

Он тщательно воспроизвел отцовский спектакль — и его обаятельное легкомыслие, и его тяжелое мастерство. Отодвинул в сторону Светскую львицу, напомнив, что главная девушка в Париже — Продавщица перчаток (партия сочинена для балерины). Проследил, чтобы заполошный, хитренький, озабоченный Перуанец, впадающий в экстаз при виде длинных французских ног, пробуждал в зрителях не только смех, но и сочувствие; он ведь не эпизодический персонаж, эту партию старший Мясин сочинял для себя — в ней много насмешки над собой и чуть-чуть лирики.

Семнадцатилетний артист кордебалета, увезенный Дягилевым в Париж и за год вытолкнутый в первоклассные хореографы (а затем тридцать с лишним лет бывший самым востребованным балетмейстером мира), Мясин умел с юмором относиться и к себе, и к своему искусству. Впрочем, быть крайне серьезным он тоже умел. В один вечер с «Парижским весельем» Большой покажет его испанскую балладную «Треуголку» и полуабстрактные «Предзнаменования», где действуют патетические Рок, Страсть и Герой.