Дядя Ваня

А. Чехов

Сцены из деревенской жизни в двух частях

О ТЕАТРЕ История Театра имени Евг. Вахтангова началась задолго до его рождения. 13 ноября 1921 года зрители, пришедшие в старинный арбатский особняк на спектакль «Чудо святого Антония» Мориса Метерлинка в постановке Е.Б. Вахтангова, стали свидетелями рождения нового театра — Третьей студии Московского Художественного театра, переименованной впоследствии, в 1926 году, в театр имени своего основателя и руководителя — Евгения Вахтангова. И уже в начале 1922 года Москва бурно рукоплескала успеху спектакля «Принцесса Турандот» К. Гоцци, выдающегося явления театрального искусства ХХ столетия. Веселый, солнечный, праздничный спектакль, поставленный смертельно больным Вахтанговым в холодном и голодном 1922 году, утверждал жизнь, любовь, добро.

Театр Вахтангова — это жанровое разнообразие, от классической трагедии до озорного водевиля; это прекрасная труппа, в составе которой известные в России и за ее пределами актеры.

О РЕЖИССЕРЕ Римас Туминас, лауреат Государственной премии РФ, лауреат Российской театральной премии «Золотая маска». Спектакли Туминаса — успешные участники фестивалей «Международная прибалтийская театральная весна», «Балтийский дом», «Life», «Контакт», Международного театрального фестиваля им. Чехова и др.

Римас Туминас учился в Литовской консерватории. В 1978 году окончил режиссерский факультет ГИТИСа. В 1990 году основал и возглавил Малый драматический театр Вильнюса. Римас Туминас поставил более 20 пьес в различных театрах Литвы и за границей. В 2007 году Римас Туминас возглавил Театр имени Евг. Вахтангова в качестве художественного руководителя. В Театре им. Евг. Вахтангова Р. Туминас в сезоне 2008 — 2009 г. выпустил спектакли: «Троил и Крессида» В. Шекспира, «Последние луны» (Ф. Бордона и Г. Мюллера), «Дядя Ваня» А. Чехова. В январе 2010 года состоялась премьера спектакля М. Лермонтова «Маскарад».

О СПЕКТАКЛЕ «Актеры Вахтанговского театра играют смело-комедийно, с вызывающей гротесковой яркостью, которая долго казалась несовместимой с чеховской акварелью. Однако от этого шутовского эксцентрического мельтешения драма чеховских персонажей отнюдь не теряется, а становится, если угодно, только безысходнее. В лунном свете можно обольщаться, что, повернись жизнь по-другому, ты был бы Шопенгауэром или Достоевским, а любимая женщина просыпалась бы у твоей груди, разбуженная грозой. В беспощадном солнечном очевидно — никакие мечты героев никогда не имели шанса сбыться».