На обочине

Попробуй, это Пино Нуар. Если это Пино Нуар, то почему оно белое? Понимаешь, цвет вину придает кожица, поучает старого приятеля Джека (Томас Хэйден Черч) лысеющий пузан Майлс (Пол Джаматти), выруливая на дорогу к Санта-Марии, штат Калифорния. Позади у друзей постылая служба (Майлс учительствует в средней школе Сан-Диего и пописывает в стол, стареющий красавчик Джек актер рекламных роликов и мыльных опер), впереди последний холостяцкий отпуск вдвоем. Через семь дней Джек женится, так что эту неделю друзья собираются провести в кутежах и излишествах насколько эти слова вообще уместны применительно к двум тихим американцам, один из которых давно разведен, крепко сидит на коллекционных винах и презирает сорт Мерло, а другой любит любое полусладкое и мечтает всего лишь о том, чтобы раз-другой перепихнуться на стороне. И вот, бранясь как пожилые супруги, эноман Майлс и бабник Джек несутся вдоль осенних виноградников Калифорнии навстречу новым сортам, новым знакомствам и смутному осознанию того, что время, похоже, начало обратный отсчет.

Смешная предпенсионная суета неудавшегося писателя и невезучего актера внешне ничуть не напоминает надрывные фильмы о кризисе позднего среднего возраста. Затянувшееся скольжение героев по краю жизни происходит легко и без напряжения, под нежные синкопы послеобеденной музыки. И, тем не менее, все признаки неожиданного заката тут как тут: нависающее над брючным ремнем брюшко, бес в ребро и, главное, большой жизненный проект, необратимо разменянный на приятное аристократическое хобби. Вино тут, разумеется, лишь предлог отвернуться от края личной пропасти. На месте початой бутылки reserve вполне могла находиться снобская стопка пластинок с ариями оперных див или коробка с редкими бабочками объект, располагающий к поэтичным лекциям и размышлениям о природе вещей не меньше, чем зрелая гроздь винограда. Но Пэйн не хочет выпендриваться, ему нужна понятная метафора растраченной жизни и склоняющий к откровенности реквизит. Полупустая бутылка подходит для этого как нельзя лучше.

Ставка режиссера на простоту и незаметность оправдалась вполне. Довольно умеренный и безыскусный, фильм Пэйна принес 53 млн долларов в прокате (при скромном бюджете в 16 млн) и среди пьющей творческой интеллигенции Америки пользовался какой-то невероятной популярностью. На обочине получил пять номинаций на Оскар, два Золотых глобуса и призы местных клубов кинокритиков без счета. Велик соблазн объяснить этот ажиотаж тем, что в толстеньком, лысеющем и трепетном лузере Майлсе немолодые ветераны умственного труда увидели свое отражение. Но сказать так значит недооценить воспитательную роль киноискусства; здесь уместнее было бы говорить о труднодостижимом примере. Ведь едва ли даже десятая часть восторженных зрителей сумела бы профигачить свою жизнь так же красиво и деликатно, как это сделал Майлс Рэймонд.