Шантрапа (2010 год)

Молодой грузинский режиссер Николас (Дато Тариелашвили) нервничает в ожидании вердикта советских цензоров — те, насупившись, смотрят его дебютный фильм (в этом качестве выступает архивная, 1959 года, короткометражка Иоселиани). Художественные качества картины культурное начальство оценивает высоко, что, впрочем, не мешает бонзам тут же отправить фильм на полку — по идеологическим, как водится, причинам. Разочарованный Нико бежит в Париж, где поселится в квартале Маре, будет убирать улицы и мыть клетки в зоопарке, пока, наконец, не получит шанс снять фильм и не обнаружит, что продюсерский диктат может быть еще губительнее партийного.

В трудном пути режиссера-эмигранта несложно усмотреть аналогии с биографией самого Отара Иоселиани — и как бы тот ни открещивался от автобиографических мотивов, ясно, что в этом посвящении урожденным аутсайдерам, одинаково не вписывающимся ни в одну систему кинопроизводства, ни в другую, он рассказывает в первую очередь про себя (даже на фото на стенах в доме детства Нико — родственники самого режиссера). Другое дело, что сюжет в «Шантрапе», как и в других фильмах позднего Иоселиани, играет роль скорее прикладную — по большому счету, это все тот же гимн ничем не стесненному творчеству, человеколюбию и алкоголю, каким были и «Сады осенью», и «Истина в вине». И хотя картина эта подчеркнуто необязательная, а во многом даже и неряшливая, и спонтанная, все равно невозможно избавиться от чувства, что, как только Иоселиани перестанет снимать, и кино, и вино лишатся своего самого верного защитника.