Любовь и сигареты (2005 год)

Монтажник Ник (Джеймс Гэндольфини) имеет скучную одноэтажную избушку в пригороде Нью-Йорка, сухонькую жену-рукодельницу (Сьюзан Сэрэндон) и трех перезрелых дочерей, воющих что-то на заднем дворе в подражание группе The Shaggs. К тому же, у него невыносимая фамилия — Мёрдер (представьте себе лирического героя, у которого в метрике написано "Неживой"). Но не все печально в жизни Ника — у него есть интрижка на стороне. Вернее, настоящие постельные скачки с крупной огненно-рыжей англичанкой из магазина Agent Provocateur (Кейт Уинслет). Случайно страшная правда выходит наружу, домашние побивают Ника скалками, обзывают повелителем шлюх и объявляют ему бойкот. Жена с помощью отсидевшего родственника находит разлучницу и вцепляется ей в волосы. В довершение несчастий Ник по совету коллеги ложится под нож уролога в надежде улучшить свои сексуальные ощущения обрезанием — и после кульком валяется на кушетке с ледяным компрессом между ног.

И это только начало самой возмутительной, дикой, безалаберной, посконной и сентиментальной поп-оперы, которую можно себе представить. Ну не безобразие ли — герои с лицами и фигурами опытных игроков в домино, приложив руки к груди, разыгрывают драму, одинаково годящуюся и для кэмповой оперетки, и для фильма Ларса фон Триера?! При этом они, как настоящие обитатели окраин, вовсе не стесняются в выражениях. Например, телефонные сюсюканья изменника и разлучницы: содержат подробнейшее перечисление того, кто, куда и что кому засовывал. А воспоминания престарелой мамы Мёрдера и вовсе напоминают записи на стенах мужского туалета. В перерывах между "взрослыми" разговорами герои исполняют, если это можно так назвать, музыкальные номера: дурными голосами перепевают самые расхожие эстрадные хиты вроде "Дилайлы" Тома Джонса, одновременно устраивая буффонаду по мотивам песенок. Все звучит настолько дико, что вообще неплохо поющая Сэрэндон здесь, видимо, не смогла переступить через себя, и за нее напевает неизвестная мастерица диссонансов.

Заподозрить автора этого безобразия Джона Туртурро хоть в какой-то серьезности может только зритель, начисто свободный от физиогномических предрассудков. Вечная ухмылочка одного из любимых актеров братьев Коэн бросает отсвет и на его собственные режиссерские опусы. Даже два предыдущих фильма Туртурро, занудноватые драмы "Мак" и "Иллюмината", казались какой-то особо изощренной формой сарказма. Но тут все уже без обиняков, без задней мысли, да и вообще без рассуждений — фарс в чистом виде. В финале, правда, герой, в точном соответствии с логикой жестокого романса, умирает. Но только для того, чтобы не померли со смеху мы с вами.