Громозека (2011 год)

Трое бывших одноклассников — милиционер Громов, таксист Мозеров, врач Каминский — когда-то пели про «птицу счастья завтрашнего дня» в школьном ВИА «Громозека». Завтрашний день, впрочем, оказался к друзьям суров: менту светит сокращение и изменяет жена, эффектная дочка таксиста под «Калинку» снимается в дешевом порно, по вине врача гибнет больной аппендицитом мальчишка. Смешно пересекаясь и отталкиваясь на заснеженных московских окраинах, все трое пытаются-таки ухватить птицу счастья за хвост, но та вечно ускользает, показываясь лишь в финале — когда обрюзгшие друзья выходят на сцену и как в юности орут: «Выбери меня». Что в свою очередь выбирает фильм Владимира Котта, понятно в общем-то сразу: в дне вчерашнем — окутанные романтической дымкой юнцы с гитарами, в сегодняшнем — обшарпанный быт (его детали — пожалуй, лучшее, что есть в «Громозеке»), тотальное одиночество и непонимание близких. Собственно советской эпохи на экране практически нет — ее выражением, по идее режиссера, должна служить троица неприкаянных со своими устаревшими ценностями героев. Другое дело, что, судя уже по поступкам персонажей, ценности эти оказываются такими же порчеными, непригодными, как пущенная под снос хрущевка (есть тут и такая метафора порушенной жизни). Врача больше всего волнуют собственные метания на два дома, таксист готов изуродовать дочь, лишь бы та не позорилась, мент, получив от шпанья отпор, шлепает домой есть котлеты. Котт при этом своим героям скорее умиляется, постоянно подшучивает, попутно показывая, кому, в отличие от них, удается встроиться в новую жизнь. Это условно младшие: шлюха-дочь, преступник-сын, окраинная гопота и Гай Германика с розочкой в руке. В итоге получается не портрет потерявшегося на сломе эпох поколения, а безрадостная (при всех шуточках) картина неизбежной смены одних чудовищ другими, и то, что последние в финале более-менее примиряются с первыми, — свидетельство не найденного наконец (а значит, возможного) компромисса отцов и детей, а лишь запоздалое признание кровного родства. Чему и кому тут умиляться, не понимаю, хоть убейте.