Король говорит! (2010 год)

В детстве Альберта (Колин Ферт) шпыняли по поводу и без все вокруг — от родителей и старшего брата Эдварда (Гай Пирс) до няни, а когда зашуганный ребенок начал заикаться, то в семье его стали называть не иначе как «Б-б-берти». Берти вырос, женился и стал герцогом Йоркским, но от заикания и стеснительности так и не избавился — из-за чего все его публичные выступления превращались в сущий ад для него и пытку вежливостью — для окружающих. К сорока годам окончательно разочаровавшись в услугах традиционной логопедии, сопровождаемый преданной супругой (Елена Бонэм Картер) Альберт постучит в обшарпанную дверь «специалиста по дефектам речи» и актера-любителя Л. Лога (Джеффри Раш). Доктор-самоучка первым делом усадит герцога на диван, заставит его грязно выругаться (матерок — единственное, что дается бывшему офицеру морской пехоты без запинки) и начнет копаться в богатом на скелеты прошлом королевской семьи, упрямо игнорируя просьбу не поднимать разговор на личные темы.

Дальнейшее общеизвестно: когда Эдвард предпочтет короне брак с разведенкой из Пенсильвании, заике Альберту придется взойти на престол — за два с половиной года до Второй мировой, а значит, и знаменитого обращения новоиспеченного короля к нации в ее канун. К тому моменту, впрочем, Лог уже почти избавит монарха от проблем с дикцией и уверенностью в себе — а заодно и успеет превратиться в его ближайшего друга. На эту мужскую дружбу и наводит фокус в своем фильме Том Хупер; более того, частная история двух невзрачных мужчин, одному из которых вдруг против его воли открывается дорога к величию, оказывается для него куда важнее истории с большой буквы. С последней режиссер уже провозглашенного лучшим британским фильмом года и ожидающего «оскаровской» инаугурации «Короля» обращается вольготно: Черчилль (в реальности до последнего поддерживавший Эдварда) получается у Тимоти Сполла добродушным дядюшкой-консильери, спорные решения Виндзоров (вроде торжественного приема по случаю Мюнхенского соглашения) замалчиваются, а все прочие обстоятельства и превратности большой политики идут на обогащение хроники борьбы Георга VI с заиканием то комическим, то сентиментальным подтекстом.

Схожим образом в своей предыдущей работе «Проклятый Юнайтед» Хупер приукрашивал фигуру футбольного тренера Найджела Клафа (да так, что наследники Клафа выступали с опровержениями в прессе), как и в случае с «Королем», превращая неопределенный по жанровой принадлежности байопик в кино жанра совершенно определенного — и проще всего характеризуемого как британская комедия. Здесь в самом деле много смешного, и еще больше — просто трогательного: принц-заика рассказывает дочкам сказку про неловкого принца-пингвина, Раш катает Ферта по мещанскому ковру и принуждает будущего монарха исповедоваться в песенной форме, а в моменты риторического ступора Берти Хупер выхватывает преисполненные почтительного недоумения лица публики и искривляет их, провоцируя жалость к окруженному непониманием бедолаге. Действительно, не проникнуться этой историей преодоления себя через уморительные британские матерные идиомы и избавление от комплекса вечной вины почти невозможно. Вот только странным образом «Юнайтед», куда менее амбициозная история талантливого менеджера, страдающего от индифферентного высшего руководства, но чаще — от собственной упертости, говорил о политмеханике и причудах власти куда больше, чем это ладное, блестяще выжимающее качественную мелодраму из исторического курьеза кино о власти самой что ни на есть прославленной. Видимо, иногда кривое зеркало, направленное на героя, все-таки правдивее, чем обращенное к такому неправильному миру, что его окружает.