Железный рыцарь (2011 год)

Как, возможно, кто-то еще помнит из учебников истории, английский монарх Иоанн Безземельный после подписания в 1215 году Великой хартии вольностей, ограничивающей королей в правах, быстренько передумал и пошел на попятную.

Уверенный в том, что сам Бог даровал ему превосходство над окружающими, Иоанн собрал армию наемников и пошел войной на баронов, лишивших его права распоряжаться чужими жизнями как в голову взбредет. Но на пути короля встал замок Рочестер, чьи защитники, несмотря на длительную осаду, упорно отказывались сдаваться. Вскоре Иоанн умер (впрочем, своей смертью), а 800 лет спустя режиссер, сценарист и продюсер Джонатан Инглиш, скрестив исторические факты со старомодным героическим сюжетом (особенно сказалось влияние «Великолепной семерки»), выдал свою версию давних событий.

Защитников Рочестера у Инглиша — всего ничего. Тучный, но веселый (до поры до времени) барон Олбани (Брайан Кокс). Хмурый рыцарь-тамплиер, терзаемый экзистенциальными сомнениями. Еще не державший меча в руках мальчишка по имени Гай, похожий прической и горящим взглядом на Фродо Бэггинса, плюс еще десяток не менее харизматичных персонажей, включая анахронически ухоженную жену хозяина замка (Кейт Мара). По ту сторону замковых стен — Пол Джиаматти (Иоанн), по собственному признанию, сыгравший здесь воображаемого Гитлера, и Тибериус (чех Владимир Кулич), грозный витязь славянской наружности. Все эти прекрасные люди — включая даже Кейт Мару — почти два часа заняты только тем, что убивают всех, кто попадается под руку, а в оставшееся от жесткого мочилова время зачем-то беседуют о любви и судьбах нации. Беседы-то ладно, но вот по части жестокости Инглиш явно переборщил. Разрубленные от макушки до пояса тела, отсеченные мечом конечности, четвертование, вырванные языки и прочие радости средневековой жизни показаны в фильме так реалистично (оператор «Железного рыцаря» работал над трилогией о Борне), что кровавые картинки еще долго не выветриваются из памяти. Но все-таки — как же приятно сознавать, что есть еще люди, снимающие кино про то, что даже один в замке — воин, а мужчина рожден для боя, как птица для полета.