Время женщин

Один из самых ярких выпускников мастерской Сергея Женовача — режиссер Егор Перегудов — после своего удачного дебюта в Молодежном театре с жесткой постановкой современной немецкой пьесы о карьерной гонке «Под давлением. 1-3„ удивил многих. Он решил со старшим поколением «Современника» инсценировать сентиментальный роман Елены Чижовой «Время женщин» о том, как три старухи в одной ленинградской коммуналке 60-х годов спасали от детдома немую сиротку. Жанр спектакля он обозначил как «наивный рассказ».

Поначалу показалось, что об ужасах нищего советского коллективизма режиссер собирается рассказать с долей здоровой иронии. Простая деревенская тетка Антонина (Алена Бабенко) распевает с чернобровым гармонистом жестокий романс о том, как ревнивая Катюшка зарезала позабросившего ее миленка. А потом та же Тоня умело шинкует лук прямо на носу у зрителей, недвусмысленно намекая, что слез на спектакле не оберешься. Однако с появлением на сцене трех Тониных соседок — одиноких старух, потерявших на войнах и революциях всех и вся, кроме веры в Бога, — даже намек на иронию исчезает бесследно. Светлана Коркошко, Людмила Крылова и Таисия Михолап не жалеют красок, чтобы представить три легко узнаваемых типажа: басовитого «генерала в юбке» простоватую хлопотунью и пожилую даму, знающую по-французски. В первом акте еще как-то во многих сценах спасает юмор, но во втором… Трио откровенно выжимает зрительскую слезу похлеще лука. История, конечно, на это провоцирует: Тоня — мать-одиночка, умирает от рака, ее бессловесную дочку должны отдать в приют для инвалидов, вот старухи и затеялись успеть выдать Тоню замуж: «жених» получит комнату в наследство, а они — девочку.

Режиссер уводит действие от «быта» в пространство снов Антонины. В ход идут и кинопроекция, и реминисценции сна Татьяны Лариной, и оживший портрет Хемингуэя, и символично разматывающиеся клубки красной нити, и дымка белой муки, и сыпучая из той же муки анимация, и кружение умирающей на пуантах, и внезапно зацветшее маковое поле — слишком много красивого для некрасивой истории. Алена Бабенко легко вписывается и в сны, и в явь, перевоплощается до неузнаваемости из затырканной жизнью деревенской Тони в талантливую и свободную художницу Софью, в которую выросла та самая немая сиротка. Но тон спектаклю задают «старухи» которые «грубо и зримо» играют мелодраму. Оттого рассказ о времени и судьбах получается действительно «наивным».