«К вывозу из СССР разрешено…». Московский нонконформизм из собрания Е. и В. Семенихиных, музеев и частных коллекций

«Нонконформист» — понятие скорее политическое, чем художественное. У объединенных этим термином в коллекции, книги, выставки абстракционистов, сюрреалистов, концептуалистов и еще всяких «истов», включая подлинных реалистов, было мало общего. Объединяло Рабина, Кабакова, Булатова, Немухина, Краснопевцева в основном подозрительное, переходящее в параноидальное отношение государства, тратившего немало сил и средств на контроль за занятиями своих граждан. Объяснить разумным образом, почему одних последователей Фалька награждали государственными премиями, а других не допускали на выставки, невозможно. Хотя были и такие, что норовили написать не метафизический натюрморт, а натуральную идеологическую диверсию в виде белой церковки с крестом на куполе или — того чище — краснокожую советскую паспортину на фоне печальной лианозовской действительности.

На войне как на войне: в ответ на заботу государства художники то журналом, то выставкой, то нежелательным контактом прорывали плотную информационную блокаду. Параллельная жизнь текла своим чередом: у нонконформистов было все свое, как у их официально признанных коллег, — коллекционеры, в том числе и представители дипломатического корпуса, теоретики и критики, фотографы. Свои выставки, которые иногда даже открывались — то в секретных заведениях у сочувствующих «физиков», то в павильоне ВДНХ или просто на полянке. Были преданные зрители, готовые выстаивать многочасовые очереди, чтобы прикоснуться к истинному искусству. Была и вошедшая в историю «Бульдозерная выставка» — когда на мирные картины шли могучая техника и крепкие сторонники единственно правильного соцреалистического метода в искусстве.

После окончания противостояния, исчезновения системы и без того непростая в описании нонконформистская жизнь стала еще более сложной — одни выбрали маршрут на Запад, другие остались, к кому-то пришли слава и деньги, кто-то продолжает противостояние — теперь уже со всем не понимающим, не признающим их миром… Базируясь на собственной коллекции, привлекая другие — большей частью частные собрания, — в фонде «Екатерина» пытаются показать развернутую картину советского художественного подполья — не отдавая предпочтения тем, кто оказался много позже успешней или дороже. Главное, чтобы, знакомясь с блещущей скорее разнообразием, чем качеством, экспозицией, зрители не сломали голову, пытаясь понять, кому мог помешать, например, милый ослик с картины Валентины Кропивницкой.

На фото: «Композиция №186», 1961, Лидии Мастерковой.