Стинг

Почти 60-летний Стинг поработал почти в каждом из существующих музыкальных жанров. Ему, казалось бы, больше нечем нас удивлять. Но он все еще пробует — взять хотя бы вдохновленную эпохой Ренессанса пластинку 2006 года «Songs from the Labyrinth».

Последний на сегодня альбом «Symphonicities» — не настолько радикальная вещь. Всего лишь оркестровая интерпретация его главных хитов. Соответственно, Стинг сейчас ездит с оркестром. Он уже показывал эту программу в Москве прошлой осенью. Но тяга москвичей к творчеству Гордона Самнера, вероятно, должна проходить по разряду обстоятельств непреодолимой силы.

Разговор со Стингом — странный опыт. Он приятный во многих отношениях собеседник: внимательный, красноречивый и обаятельный (он излучает столько харизмы, что может прожечь в тебе дыру). Но есть странное чувство, что если ты сейчас незаметно спрячешься в шкаф, то ничего и не изменится — он будет также неспешно размышлять вслух наедине с собой. Стинг и рассказчик, и аудитория, а ты тот человек, который поднимает карточки с репликами и никогда не попадает в объектив телекамеры.

Однако если кто-то и заслужил право быть настолько впечатленным собой самим, то это именно Стинг. Урожденный Гордон Самнер (но никто, включая семью, не зовет его так), он перебрался из родного Ньюкасла в Лондон в 1977 году; основал Police вскоре после прибытия, а уже через год они выпустили дебютный альбом. В их плотном графике уместился выпуск еще четырех дисков за пять лет и сочинение хитов вроде «Don’t Stand So Close to Me», «Message in a Bottle» и — ну разумеется — «Every Breath You Take», прежде чем разногласия заставили их расстаться. Последующая сольная деятельность и десяток альбомов только утвердили позиции Стинга в существующем рок-пантеоне и сделали безоговорочным любимцем публики в возрастной категории старше средней.

Но вечного двигателя не существует. Вот и Стинг слегка сбавил темп. Последние три альбома — «Songs from the Labyrinth», «If on a Winter’s Night…» и «Symphonicities» — были в известной мере реинтерпретациями существующих песен последних 500 лет. Неудивительно, что хочется узнать, когда он будет работать над чем-то новым. Если будет.

«Я всегда работаю над чем-то новым, — Стинг не медлит с ответом. — Но теперь я делаю это очень экономно. Песни приходят откуда-то извне. Обычно как результат изысканий, направленных в глубь времен. Ну или из проблем, в которые ты влип. Я заинтересован в новом материале, так что сейчас привожу себя в нужное состояние. В котором, я надеюсь, новые песни непременно напишутся. Меня интересует музыка прошлого и музыка настоящего, но наибольший интерес вызывает музыка будущего, в частности — моего, — объясняет он. — Куда приведет этот путь? Я не знаю, но суть музыки — в сюрпризе. Я всегда держал это в уме. Как удивить публику? Как удивить себя?»

Стинг в завидном положении — есть время спокойно поразмыслить над этими вопросами. Ведь ему не нужно ломать голову, как продать следующий альбом. Помимо абсолютной творческой свободы у него есть деньги, чтобы воплощать ее в жизнь. Так интересно ли ему участвовать в этой торговле музыкой, писать что-то для чартов?

«В первую очередь я делаю музыку, чтобы порадовать себя. Это моя терапия, моя духовная практика, если хотите. Это что-то, к чему у меня есть тяга. Мне здорово повезло, что мои устремления совпадали с массовым вкусом так много лет. Так что у меня была дивная возможность зарабатывать делом, которым я был бы счастлив заниматься бесплатно».

Если вы считаете, что человек, который так любит сюрпризы, однажды устанет в миллионный раз петь «Roxanne», то Стинг твердо уверен, что это не его случай.

«Это моя работа — стоять здесь и петь песни, которые я написал 35 лет назад, с тем же энтузиазмом и задором, как если бы они родились вчера после обеда. Песни не выбиты в граните, в каждой есть пространство для новых открытий, для импровизации, для маленького эксперимента. И это заставляет меня держаться в седле. Мне никогда не станет скучно. Вечный поиск, путешествие к новым открытиям каждый вечер — вот такие у меня концерты».