Grinderman
О мероприятииИсполнители
- Исполнитель
- Ник Кейв
О мероприятии
Новую группу, собранную из нескольких участников The Bad Seeds, рассматривали как комнату отдыха для стариков- разбойников, решивших в свободное время поиграть гаражный рок. Рассудили: «Дядечка выпустит пар, наиграется в ностальгию по своей 30-летней давности группе Birthday Party да и вернется к тому, что у него получается лучше всего, — меланхоличным готическим балладам».
Вернуться-то Кейв вернулся — уже в 2008-м у The Bad Seeds вышел «Dig!!! Lazarus Dig!!!». Но не наигрался. Следующий, бесхитростно названный альбом «Grinderman 2» сводился и продюсировался два года (это ли не всерьез?), чтобы увидеть свет осенью 2010-го.
Выступление запасной группы Кейва вживую — это бушующая стихия. В их программе находится место балладам вроде «Man in the Moon» и «When My Love Comes Down», но по большей части концерты все же выходят громкими и разгульными. Программный хит с первого альбома «No Pussy Blues», который можно считать во всех смыслах «блюзом без п…ды». Коллеги, подчеркивающие безупречный образ Кейва козлиными бородами.
Тут хочется верить даже нарочито преувеличенным сравнениям вроде «Когда Grinderman выходят на сцену, даже пластиковые стаканчики начинают звенеть». Променяв клавиши на гитарные струны, проникновенное пение — на буйное помешательство, а тексты о любви и религии — на панчлайны дикого мужчины «My baby calls me the Loch Ness monster — two great big humps and I’m gone», Ник словно бы и вправду стряхнул с плеч пару десятилетий.
Ник Кейв говорит:
«Отношения между Grinderman и The Bad Seeds — это в равной степени симбиоз, состязание и паразитирование. Сначала внутри The Bad Seeds были небольшие трения из-за новой группы. Но не думаю, что сейчас есть какие-то проблемы. А вообще мы не так много общаемся в группе — все больше по телефону. Сейчас все мирно, но никто не знает, что случится завтра».
«Нам хотелось продолжения. Дело в том, что с первым альбомом Grinderman мы шли на ощупь, округлив глаза. А со вторым уже сделали выводы и кое от чего избавились. Взять хотя бы вот этот юморок, чуть-чуть натужный, — многовато его было. Так что, хотя запись альбома была одним сплошным удовольствием, получился он посерьезнее предыдущего».
«Я вижу смешное даже в тяжелых экзистенциальных раздумьях. И мне нравится раздвигать границы смешного. Именно это я делал в романе “Смерть Банни Монро”. Читатель оказывался перед неприятной дилем- мой. Смеяться над героем? Сочувствовать ему?»
«Креативный процесс в Grinderman — таков, что можно завалиться в студию с пустой голо- вой и блокнотом. Не нужно сидеть в офисе, три месяца работая над текстами. Иногда я потом просыпаюсь и думаю: «Я действительно это написал?»
«В The Bad Seeds всегда существовали какие-то ограничения. Мы вышли из панк-рока и притащили с собой воз стереотипов, что приемлемо, а что нет. В контексте Grinderman большинство этих ограничений снято. С общего молчаливого согласия здесь ты можешь делать вещи, которые в другое время заставили бы тебя смущаться. Если Уоррен захочет исполнить длинное соло на флейте, то он так и сделает».
«Grinderman — это сознательный уход на периферию. Это шаги по грани хорошего вкуса, когда сорваться можно в любую сторону. Иногда мы именно так и поступаем».
Новую группу, собранную из нескольких участников The Bad Seeds, рассматривали как комнату отдыха для стариков- разбойников, решивших в свободное время поиграть гаражный рок. Рассудили: «Дядечка выпустит пар, наиграется в ностальгию по своей 30-летней давности группе Birthday Party да и вернется к тому, что у него получается лучше всего, — меланхоличным готическим балладам».
Вернуться-то Кейв вернулся — уже в 2008-м у The Bad Seeds вышел «Dig!!! Lazarus Dig!!!». Но не наигрался. Следующий, бесхитростно названный альбом «Grinderman 2» сводился и продюсировался два года (это ли не всерьез?), чтобы увидеть свет осенью 2010-го.
Выступление запасной группы Кейва вживую — это бушующая стихия. В их программе находится место балладам вроде «Man in the Moon» и «When My Love Comes Down», но по большей части концерты все же выходят громкими и разгульными. Программный хит с первого альбома «No Pussy Blues», который можно считать во всех смыслах «блюзом без п…ды». Коллеги, подчеркивающие безупречный образ Кейва козлиными бородами.
Тут хочется верить даже нарочито преувеличенным сравнениям вроде «Когда Grinderman выходят на сцену, даже пластиковые стаканчики начинают звенеть». Променяв клавиши на гитарные струны, проникновенное пение — на буйное помешательство, а тексты о любви и религии — на панчлайны дикого мужчины «My baby calls me the Loch Ness monster — two great big humps and I’m gone», Ник словно бы и вправду стряхнул с плеч пару десятилетий.
Ник Кейв говорит:
«Отношения между Grinderman и The Bad Seeds — это в равной степени симбиоз, состязание и паразитирование. Сначала внутри The Bad Seeds были небольшие трения из-за новой группы. Но не думаю, что сейчас есть какие-то проблемы. А вообще мы не так много общаемся в группе — все больше по телефону. Сейчас все мирно, но никто не знает, что случится завтра».
«Нам хотелось продолжения. Дело в том, что с первым альбомом Grinderman мы шли на ощупь, округлив глаза. А со вторым уже сделали выводы и кое от чего избавились. Взять хотя бы вот этот юморок, чуть-чуть натужный, — многовато его было. Так что, хотя запись альбома была одним сплошным удовольствием, получился он посерьезнее предыдущего».
«Я вижу смешное даже в тяжелых экзистенциальных раздумьях. И мне нравится раздвигать границы смешного. Именно это я делал в романе “Смерть Банни Монро”. Читатель оказывался перед неприятной дилем- мой. Смеяться над героем? Сочувствовать ему?»
«Креативный процесс в Grinderman — таков, что можно завалиться в студию с пустой голо- вой и блокнотом. Не нужно сидеть в офисе, три месяца работая над текстами. Иногда я потом просыпаюсь и думаю: «Я действительно это написал?»
«В The Bad Seeds всегда существовали какие-то ограничения. Мы вышли из панк-рока и притащили с собой воз стереотипов, что приемлемо, а что нет. В контексте Grinderman большинство этих ограничений снято. С общего молчаливого согласия здесь ты можешь делать вещи, которые в другое время заставили бы тебя смущаться. Если Уоррен захочет исполнить длинное соло на флейте, то он так и сделает».
«Grinderman — это сознательный уход на периферию. Это шаги по грани хорошего вкуса, когда сорваться можно в любую сторону. Иногда мы именно так и поступаем».