Буря

Волшебство странной и загадочной пьесы Шекспира тут присутствует, но лишь внешне – в видеопроекциях грозового неба и бушующего моря, без видимых причин хлопающих дверях, впечатляющей процессии духов в черных пиджаках. Духи наигрывают на музыкальных инструментах, шествуя вслед за своим предводителем Ариэлем (Андрей Кузичев), который поливает из лейки валяющихся тут же горемык-путешественников, потерпевших кораблекрушение. Только ощущения завороженного сна, присущего «Буря» в оригинале, так и не возникнет: оно Доннеллану просто не нужно, да и не привык он к 

подобным вещам. Его спектакль – царство игры, где даже немолодые актеры дурачатся, как маленькие дети, лирические нотки прорываются крайне редко, а серьезное настроение наступает лишь на мгновения. Зато можно с улыбкой наблюдать, скажем, за перекатывающимся по полу дикарем Калибаном (Александр Феклистов), пытающимся стряхнуть назойливых блох, или за девушкой-оторвой Мирандой (Анна Халилулина), потешно мечущейся по сцене, потрясая копной черных волос.

Особняком от общего веселья стоит лишь отец Миранды Просперо в исполнении Игоря Ясуловича. Он тоже далек от шекспировского прототипа – величественного старого мага, сочетающего власть над силами природы с благородством души. Этот Просперо – резкий, суровый, даже недобрый. Для него ничего не стоит выпороть ремнем убогого Калибана или ударить по щеке принца Фердинанда (Ян Ильвес). Ясулович играет Просперо не удалившимся от мира философом, а властелином с повадками тирана, главная цель которого – устроить достойное отмщение своим обидчикам. В финале, перед тем как покинуть остров, маг, осуществивший свои честолюбивые планы, задумчиво и потерянно глядит в пространство, вдруг опустевшее. И эта молчаливая грусть Просперо, его осознание наступившего одиночества – возможно, самый ценный момент в этом спектакле. Спектакле, виртуозно выстроенном, с прекрасным актерским ансамблем, но в то же время утратившем душу пьесы – трепетную и неуловимую, полную веры во всевластие театра над миром и его способность сделать реальным любое чудо.

Игорь Ясулович, сыгравший в «Буре» Просперо, рассказал Time Out о своей работе над спектаклем.

Многие рецензенты пишут, что в вашем герое есть черты деспота, тирана.

Конечно. Представьте: прожить 12 лет на острове. Надо вырастить дочку, выдать замуж. А с другой стороны – жажда мести, которая уродует человека. Это не надо педалировать, но без этих размышлений невозможно выходить на сцену. В нашей жизни много было событий, о которых думаешь в связи с «Бурей». Почему так происходит, почему человечество не учится на

своих ошибках? Когда читаешь то, то написано гением, понимаешь: он знал что-то о человеческой природе, и это до сих пор волнует. Пытаешься не ответить на вопросы, но хотя бы поставить их перед собой. Однозначных ответов нет.

В работе с Доннелланом чувствуется принципиальная разница с отечественной режиссерской школой?

Большой режиссер – он и есть большой режиссер. Доннеллан доверяет артисту. Он дает свободу, но держит общую конструкцию. Он может менять что-то, и это абсолютно нормально: нам нельзя закосневать. Главное – размышление, проба.

Происходит это так: вы выходите, пробуете что-то и сначала чувствуете неловкость. Но постепенно, по мере того как вы разбираетесь в своем персонаже, начинаете ощущать полнокровие.

Текст Николая Бермана, интервью Анны Банасюкевич.