Чечилия Бартоли
- Исполнитель
- Чечилия Бартоли
О спектакле
Каждый приезд итальянской дивы в Москву — а их уже было несколько — сопровождается невероятной шумихой: бурно обсуждаются сумасшедшие цены на билеты, но самих билетов при этом не достать. Критики и знатоки спорят о том, насколько голос Бартоли — очень небольшой сам по себе — можно назвать оперным, и при этом такой невероятной тишины, как на ее концертах, не бывает нигде, и каждая нота, спетая ею, долетает до галерки. Учитывая то, сколь долго (почти пятнадцать лет) ведутся эти споры и какое в них участвует количество людей, следует признать: конечно же, La Bartoli — это явление, и никто, как она, не умеет столь виртуозно и столь дорого торговать совершенно неизвестной, непонятно из какого бабушкиного сундука музыкой.
В свой новый приезд итальянская гостья представляет программу последнего альбома, сделанного ею для фирмы Decca — «Sacrificium», что с латинского языка переводится как «Жертва». Речь идет о той жертве, которую приносили в угоду восторгам публики и поднебесным гонорарам певцы-кастраты — отдававшие взамен свою мужскую силу. Смесь восторга и ужаса, эстетического наслаждения и плотского вожделения, любопытства и отторжения — вся гамма чувств, которую публика испытывала к кастратам, существам, воплощавшим унисекс в чистом виде, выразилась в довольно отталкивающем, хотя и эстетском снимке на обложке альбома, где голова Бартоли приделана к мраморному мужскому торсу. Такого эксгибиционизма в программе московского вечера не будет — будут дюжина прекраснейших и совершенно неизвестных арий Броски, Джакомелли, Порпоры и других композиторов первой половины XVIII века, прекраснейший цюрихский оркестр La Scintilla и она сама — обладательница голоса, который творит чудеса.
Каждый приезд итальянской дивы в Москву — а их уже было несколько — сопровождается невероятной шумихой: бурно обсуждаются сумасшедшие цены на билеты, но самих билетов при этом не достать. Критики и знатоки спорят о том, насколько голос Бартоли — очень небольшой сам по себе — можно назвать оперным, и при этом такой невероятной тишины, как на ее концертах, не бывает нигде, и каждая нота, спетая ею, долетает до галерки. Учитывая то, сколь долго (почти пятнадцать лет) ведутся эти споры и какое в них участвует количество людей, следует признать: конечно же, La Bartoli — это явление, и никто, как она, не умеет столь виртуозно и столь дорого торговать совершенно неизвестной, непонятно из какого бабушкиного сундука музыкой.
В свой новый приезд итальянская гостья представляет программу последнего альбома, сделанного ею для фирмы Decca — «Sacrificium», что с латинского языка переводится как «Жертва». Речь идет о той жертве, которую приносили в угоду восторгам публики и поднебесным гонорарам певцы-кастраты — отдававшие взамен свою мужскую силу. Смесь восторга и ужаса, эстетического наслаждения и плотского вожделения, любопытства и отторжения — вся гамма чувств, которую публика испытывала к кастратам, существам, воплощавшим унисекс в чистом виде, выразилась в довольно отталкивающем, хотя и эстетском снимке на обложке альбома, где голова Бартоли приделана к мраморному мужскому торсу. Такого эксгибиционизма в программе московского вечера не будет — будут дюжина прекраснейших и совершенно неизвестных арий Броски, Джакомелли, Порпоры и других композиторов первой половины XVIII века, прекраснейший цюрихский оркестр La Scintilla и она сама — обладательница голоса, который творит чудеса.