Ариран (2011 год)

Южная Корея, 2011 год. В горной хижине, заклеенной киноплакатами и завешанной примитивистскими картинами, сидит запущенный немолодой мужчина и смотрит на огонь. Постерами чьих именно фильмов декорирована малометражная избушка, станет ясно быстро, но камера отдельно акцентирует внимание на каждом. Это фильмы некогда любимого фестивалями класса А, но потом вышедшего из моды корейца Ким Ки-Дука. Картины тоже его. И перед огнем тоже сидит Ким Ки-Дук. Сейчас он заплачет. Потом запоет:«Ариран, ариран».

Ким Ки-Дука часто называли певцом — сначала насилия и боли, затем смирения и одухотворенности. Но это в основном за границей (да и то до определенного момента) — на родине же он как был, так и остался конъюнктурщиком. Эту свою боль режиссер и, теперь уже можно считать официально, певец, будьте уверены, отрефлексирует — как и другие. «Ты разучился снимать, Ким Ки-Дук», «То, что случилось, твоя вина, Ким Ки-Дук» (подразумевается едва не ставший трагическим инцидент на съемках «Времени»), «Тебя все предали, Ким Ки-Дук» (имеется в виду ушедший на повышение ассистент). Смотреть этот сеанс автотерапии то болезненно, то попросту смешно (вот маэстро, меняя прическу, снимает «восьмеркой» собственный диалог с внутренним голосом), но ровно до тех пор, пока Ким в финале не берет собственноручно выточенный пистолет и спускается с горы, выдавая себя. «Ариран» — не саморазоблачение автора, а его очередная поза, и рваная рубашка на его груди — реквизит. Это очень самовлюбленное кино, и, по-хорошему, у него может быть лишь один абсолютно благодарный зритель — сам автор. И не знаю, как насчет остальных, а этому зрителю «Ариран», похоже, пошел на пользу — новый фильм корейца «Пьета» (подающийся как возвращение Кима в большое кино — как прежде, с актерами, членовредительством и высокопарным месседжем) недавно победил в Венеции.