Сильфида

При открытии занавеса юный шотландец Джеймс дрыхнет в высоком кресле. У него сегодня важный день — официальное объявление помолвки, прием гостей (обязательно придут все соседи). Он спит и улыбается — а за его креслом притаилась девушка с крыльями, что внимательно разглядывает человека. Белоснежная летучая нечисть, дух воздуха, вдруг влюбившаяся в красавчика-фермера. Не будет у Джеймса свадьбы с честной крестьянской девушкой Эффи, погибнет репутация и навеки будет разбито сердце — впрочем, Сильфиде ее влюбленность обойдется еще дороже: она заплатит пусть призрачной, но все же вполне ощутимой своей жизнью. Романтические истории всегда кончаются плохо — а «Сильфида», балет, поставленный в 1832 году Филиппо Тальони, — образцово романтическая история.

Вообще-то от того спектакля ничего не осталось, кроме восхищенных рецензий, — балет в какой-то момент перестали танцевать во Франции, и он бы пропал совсем, если бы его не увидел до того Август Бурнонвиль. Датский балетмейстер восхитился — и поставил в Копенгагене свою версию. Иная музыка, иная хореография, только сюжет совпадает — но именно этот балет сохранил легенду. И сотню с лишним лет по всему миру танцевали именно балет Бурнонвиля — пока в 1971 году французский хореограф Пьер Лакотт не восстановил спектакль Тальони для Парижской оперы. Ну то есть как восстановил? Стилизовал, придумал. Но получилось так удачно, что теперь в мире снова есть две «Сильфиды». И в Москве тоже будет две — версия Бурнонвиля идет в Большом.

Тальони ставил спектакль для своей дочери Марии — и сполна использовал феноменальные возможности девушки. Умение парить над сценой (на балетном языке — «баллон»), умение не шатаясь стоять на кончиках пальцев («апломб»). И партия Сильфиды — сочетание парящих прыжков и точеных поз. Лакотт тщательно воспроизвел эти особенности сильфидного танца. Правда, он пожертвовал исторической достоверностью: Мария Тальони была первой балериной мире, танцевавшей на пуантах, и в том давнем спектакле остальные действующие лица были в полужестких тапочках или на каблуках. Так Тальони обеспечивал контраст между духом воздуха и обыденными людьми. Пуанты были привилегией личности исключительной. Лакотт же поставил на пуанты весь кордебалет.

Но это, пожалуй, единственная претензия, которую можно предъявить «Сильфиде» Лакотта. Балет поразительно красив, фантастически музыкален и полон замечательных танцев. С труппой Музыкального театра работает сам Лакотт, а также его жена, одна из французских балерин-богинь, — Гилен Тесмар, для которой он когда-то и придумал спектакль. Так что качество гарантировано.

Фото Олега Черноуса