Пир во время чумы. Фрагменты

«Итак, хвала тебе, Чччума„, — шипит Председатель. Его волосы упрятаны под тюбетейку, тонкие руки скрыты черными перчатками, черный камзол подчеркивает стройную талию. Он сидит на возвышении посреди маленького зрительного зала и смотрит спектакль вместе с нами; сухие, будто воспаленные глаза попеременно впиваются то в актеров, то в нас. Председатель — женщина: роль выдана ведущей актрисе театра „Эрмитаж“ Дарье Белоусовой. В Председателе давно нет того пламени, что вложил в роль Вальсингама Пушкин: никакого „упоения в бою“ — одни угли, зола, тлен. Он пересматривает свои воспоминания, и на сцене проходят фрагменты из других „Маленьких трагедий“. Все актеры, что их играют, идут в программке списком под заголовком „Призраки былого“; все актрисы числятся в “Погибших, но милых созданьях».

В былом — история Скупого рыцаря (молодой рыцарь, страдающий от нищеты, ходит все время в громыхающих латах и от растерянности хлопает себя руками по бокам — звон получается какой-то алюминиевый). История Каменного гостя — не история даже, а ее кусочек: вот несколько шалопаев осаждают Лауру. Из «Моцарта и Сальери» представлена лишь одна сцена, та, где Моцарт играет своему другу; у Левитина звучит почему-то не «Реквием», а увертюра из «Свадьбы Фигаро». Все это давно прошло, прогорело и испарилось, страсти издалека выглядят чуть напыщенными и даже смешными, потому актеры специально утрируют интонацию. И неожиданно живыми и естественными оказываются отчаянные дуэльные письма Пушкина, сыгранные дурачившимся в общей толпе двойником поэта. Вот от этого (как убили великого поэта) Председателю и Левитину еще больно. А оттого что все смертны — не очень.