Благоволительницы

Роман еще не успел выйти на русском, как по его поводу в «Фейсбуке» уже все переругались. А до этого он вызвал страшные споры в Европе. Что неудивительно. За последние годы это один из самых заслуженных и сложных романов. Заслуженный потому, что в 2006 году он получил две главные литературные премии Франции, Гонкуровскую и Французской академии. Сложный потому, что до сих пор непонятно, нравственно ли это — давать слово палачу. Книгу упрекнули в эстетизации зла и приклеили ярлык «порнография насилия». Рассказчика в романе зовут Максимилиан Ауэ. Он — офицер СС и служит на Восточном фронте, где происходит большая часть действия книги. Он описывает все, что видит (включая казнь партизанки, очень похожей на Зою Космодемьянскую), но сам в казнях не то, чтобы участвует. Может ли он при этом считать себя соучастником? Нет — отвечает он поначалу. Да — говорит потом.

У русского читателя роман отзовется россыпью ассоциаций от лермонтовского «Героя нашего времени» (Ауэ читает это произведение и намеренно подстраивает свою жизнь под образ Печорина, включая игру в «русскую рулетку») до «Семнадцати мгновений весны» — ведь там действуют все те же Гиммлер, Мюллер, Шелленберг, Борман. И везде эсэсовцы изображены людьми, а не карикатурными зверями. А это уже само по себе выглядит неприлично.