Великий мастер (2012 год)

Фошан, провинция Гуанчжоу, середина 1930-х. Золотое время для многочисленных мастеров кунг-фу: даже заседать, выпивать и демонстрировать приемы они предпочитают в борделе с названием «Золотой павильон» — и соответствующим интерьером. Глава могущественной школы кунг-фу Гон объявляет о желании уйти на покой и о том, что пришло время выбирать преемников: по одному для северных и южных районов страны. Наследник на Севере уже выбран — им стал жесткосердечный и горделивый, но безусловно мастеровитый Мо Сан. Южную ветвь школы старейшины единогласно отдают лаконичному в движениях и словах, опытному мастеру по имени Ип Ман (Тони Люн Чу Вай). Несогласна только дочь Гона Гон Эр (Чжан Цзыи), единственная, кому отец передал знание об убийственном приеме «64 руки» — и она бросает Ипу Ману вызов. Еще более серьезный вызов, впрочем, вскоре бросит ему сама жизнь — Фошан завоюют японцы, прежде почивавший на многочисленных сбережениях предков Ип Ман и его семья окажутся на грани выживания, а мастера кунг-фу разбредутся по стране.

Идею байопика легендарного Ипа Мана, человека, благодаря которому заветы кунг-фу пережили и оккупацию, и гражданскую войну, и закрытие школ боевых искусств с приходом к власти коммунистов (все выжившие мастера осели в Гонконге — именно там Ип среди прочих воспитал Брюса Ли), Вонг Кар-вай вынашивал последние лет восемь. За это время в Китае успела выйти — и стать хитом — целая биографическая трилогия, посвященная Ипу Ману, довольно увлекательная по содержанию, но простоватая, даже популистская по форме. От Вонга же ждали поверки давно не знающего прорывов жанра своей узнаваемой эстетикой, вечным фильтром взгляда на мир, сотканного из пелены слез и цветных занавесок.

То, что «Великий мастер» — кино стопроцентно вонговское, понятно уже с первых кадров: в рапиде камеры медленно капают слезы дождя, Тони Люн, не снимая шляпы и обходясь без привычных для китайского боевого жанра «у-ся» полетов по стенам и потолкам, разбрасывает по ночной улице десятки противников. Но привычными визуальными фокусами вклад мастера (великого — разве есть теперь в этом какие-то сомнения?) в жанр не ограничивается. Вонг оказывается слишком умен и сложен, чтобы снимать очередной байопик Ипа Мана, нет, его задача здесь куда амбициознее.

«Великий мастер» — история не человека (удивительное дело — заглавный герой здесь служит не столько центральным персонажем, сколько рассказчиком, инструментом для озвучивания и соединения авторских идей, немалую часть фильма его попросту нет на экране), но феномена, кунг-фу как такового. Отдав первые полфильма на то, чтобы через историю смены власти в школе Гон протранслировать саму философию кунг-фу (увы, чтобы понять то, что говорит здесь Кар-вай, нужно либо быть китайцем, либо хотя бы обзавестись подстрочником — в переводе ощутимо теряется слишком многое), во второй половине «Мастера» Вонг демонстрирует, как столетиями складывавшуюся культуру боя, понятого как смысл жизни, за какие-то пять-шесть лет в щепки крушит сам ХХ век. Поломанные судьбы и неслучившиеся любови, простительные предательства и тотальные разочарования — и странные, вроде бы безнадежные пути для выживания традиции; вот что на деле составляет содержание «Великого мастера». Ип Ман здесь лишь один из многих — но самый стойкий и терпеливый, единственный, кто не только осел и основал школу в Гонконге (таких хватало), но и не превратил ее в итоге в платформу для будущих триад. На глазах проходят годы, осыпаясь пеплом архивных фотографий, носители частиц древнего знания превращаются в бандитов, но тот, кто познал кунг-фу до самой сути, пусть даже так и не выучил «64 руки», не сломается никогда. О, как бы этому фильму пошло название «Прах времен»! Но только картина с таким заголовком в фильмографии Вонга уже есть.