Драгоценности

Если театр заводит в репертуаре эту трилогию («Изумруды» – «Рубины» – «Бриллианты») — значит, он впрямую утверждает: «мы можем все». Три получасовых балета, поставленных 45 лет назад в Нью-Йорке Джорджем Баланчиным, настолько отличаются друг от друга, что только очень богатые талантами труппы покупают весь комплект. На сегодняшний день, кроме New York City Ballet, весь цикл «Драгоценностей» танцуют только Парижская опера, Гамбургский балет, Мариинка — и Большой. Впервые в главном театре страны трилогию целиком показали в мае; сейчас вторая серия спектаклей.

Начинается вечер с «Изумрудов». Посвященная родине классического балета — Франции — одноактовка на музыку Габриэля Форе нежна, тиха и чудовищно трудна для воспроизведения. Особенно сложно выпускницам московской школы: нет любимой бравуры, не надо прыгать как можно выше и как можно дальше. Всего лишь негромкий бал в версальском дворце. В Большом «Изумруды» смотрятся лучше всего, когда одну из главных партий танцует Евгения Образцова (вечер 21 и 22 сентября) — петербургская выучка, фирменная «вагановская» плавность рук.

После антракта приходит черед алых «Рубинов» — фортепиано взрывается Стравинским, никаких тебе куртуазных па — удаль, лихость, шуточки. Принято считать, что Баланчин посвятил этот балет Америке, в которую он переехал в начале 30-х: в тексте собрались бодрый ритм Штатов, в которых осуществляются мечты (а хореограф создал свой театр), простодушие обитателей (герой-танцовщик скачет по сцене как ковбой-победитель) и голливудский культ женщин-вамп (одной диве служат сразу четыре смирных кавалера). Лучше всех в Большом в этой одноактовке смотрится Анна Окунева (вечер 22 сентября) — танцовщица определенно знакома со старым голливудским кино.

А в финале, конечно же, «Бриллианты» на музыку Чайковского, и посвящены они России, Мариинке, где Георгий Баланчивадзе танцевал до отъезда из страны. Снежно-белый цвет, легкая метель кордебалета — страна «Бриллиантов» холодна и величественна. В главной роли правительницы ледяного царства выходят три балерины. Екатерина Крысанова (21 сентября), любительница чистой графики и урбанистического драйва (по стилю это как бы Мариинский театр, переписанный, заново придуманный Баланчиным в Нью-Йорке); Светлана Лунькина (вечер 22 сентября) — осторожность, доброта, детская сказка, этот снег так дружелюбен, что в нем невозможно замерзнуть. И Ольга Смирнова (утро 22 сентября и 23 сентября), что в мае превращала партию в страдающий монолог белого лебедя — снег и величие как плен, от которого хочется сбежать. У «Драгоценностей» в Большом один неотменяемый недостаток — отказавшись от канонического оформления, театр сделал свое, и вместо задника с камнями в первых двух частях посверкивает глупая рифленая пластмасса. Все остальное — «Драгоценности». Must have.