Ай Вэйвэй «Нью-Йорк 1983-1993»

Вэйвэй — давно уже не только художник. В прошлом году он возглавлял рейтинг влиятельных персон арт-мира журнала ArtReview, а в Time оказался на 24-м месте среди всех замечательных людей планеты. В связи с этой всемирной известностью ожидания пришедшего на выставку зрителя почти наверняка будут обмануты — представлены в экспозиции только ранние работы творца, не успевшего еще ни блеснуть на знаменитых художественных форумах, ни посидеть в тюрьме, ни оказаться и после освобождения ограниченным в общении и передвижении — так что ни покидать страну, ни ездить на выставки, ни давать интервью не может.

И в худеньком пареньке на снимках трудно узнать монументального гуру, к словам которого прислушивается мир — и это при том, что после многочисленных кампаний в поддержку самого знаменитого арт-диссидента эпохи лицо Вэйвэя, как и его имя, стало известнее его произведений. Задолго до того, как Вэйвэй стал знаменитым оппозиционером, защитником прав угнетаемых коллег, а могучие китайские власти принялись делать ему биографию мученика, он слонялся, обдумывая житие, по мировой столице искусств с камерой в руках — как и сотни других начинающих творцов и просто путешественников с разных концов огромного мира. На снимках нет ничего, что мы не видели на множестве других: беспорядки на улицах с активным участием полиции, поэтические чтения, демонстрации в защиту больных СПИДом, трансвеститы, многочисленные соотечественники, эпизод президентской избирательной кампании.

Из сделанных за десять лет десяти тысяч негативов для путешествующей по миру выставки отобрали ничтожную часть — чуть более двухсот. Трудно поверить, но свидетель этой интересной жизни утверждает, что ему было скучно. Хотя, может быть, в сравнении с родиной, где его отца, выдающегося поэта, коммунисты сослали на перевоспитание в деревню чистить туалеты, даже насыщенная нью-йоркская жизнь кажется монотонной. Или человеку, наделенному редким общественным темпераментом, с детства усвоившему, что в жизни есть место подвигу, а правильный настрой позволяет превратить в искусство все что угодно, мало быть просто наблюдателем. Но он и не был простым наблюдателем: двадцать лет спустя в ранних снимках угадываются и поворот к концептуализму, и даже мотивы будущих известных произведений. Очевидна в этом забавном отчете постороннего о нравах художественной Мекки соци аль ная, вернее, асоциальная позиция их автора. Разумеется, свидетельствуют фотографии и о мощном влиянии западной культуры, контркультурных симпатиях и художественных вкусах.

После этой выставки становится понятно, когда и как — подрабатывая няней, занимаясь понемногу ремонтом и уборкой, принимая в небольшой квартирке множество китайцев, в том числе и будущих знаменитостей, тусуясь с Аленом Гинзбергом, фотографируясь с работами Уорхола и Дюшана, — Вэйвэй готовился к прыжку. На первое, самое главное место в мировом рейтинге.