Слепая сова

Теперь уже кажется, что встреча театра «Ахе» с литературой Востока была неминуема. С одной стороны, начиная со спектакля «Фауст» «ахейцы» (а это – в одном лице актеры, режиссеры и художники Максим Исаев и Павел Семченко) стремились черпать вдохновение из литературных текстов, включать в свои спектакли звучащее слово, претендуя если не на интерпретацию, то на вариацию «по мотивам» литературного источника. С другой же стороны, не всякая литература «ахейцам» подходит. Их причудливые мистерии, которые сами Исаев с Семченко называют «инженерными», не имеют общего ни с бытовым реалистическим театром, ни с театром примитивносимволическим, в котором, условно говоря, луч прожектора символизирует любовь, снежок – разлуку, а вода в тазике – уверенность в завтрашнем дне. Если в странных, порою нелепых художественных акциях «Ахе», в их шаманстве с кувшинами и мотками проволоки, дымами и потоками воды, лампочками и 3D-проекциями и найдется игра в символы, то куда более прихотливая, сложная, неочевидная.

Был период, когда Максим Исаев сам ударился в литературное сочинительство, писал для своих постановок и спектаклей друзей пьесы вроде «Садоводов» или «Четырех последних вещей» – забавные, талантливые вещи, но не без привкуса графомании. Трудноуловимая европейским глазом вязь персидской прозы, пожалуй, «Ахе» подойдет больше – особенно если речь о Садеке Хедаяте, «иранском Кафке», нытике и самоубийце, чья мрачная муза повенчала многовековую восточную мудрость с отчаянием европейского экзистенциализма XX столетия. Написанная в 1930-е годы «Слепая сова» повествует о печальном юноше, потерявшем возлюбленную, а с ней заодно и всякое, хотя бы приблизительное представление о смысле жизни.

И выбор материала, и специфика нового спектакля во многом связаны и с привлечением в качестве соратников американских музыкантов из группы Nanos Operetta. Ее лидер Али Табатабай, композитор, певец и перкуссионист, сам родом из Ирана; как нетрудно догадаться, Хедаят – любимый его писатель. Nanos Operetta – коллектив странный, они сочетают музицирование то с танцами, то с художественным перформансом и сами идеально сочетаются с театральной поп-механикой «Ахе». Какими именно средствами «ахейцы» и Табатабай со товарищи раскроют сумрачный мир «Слепой совы», пока что держится в строгом секрете, но можно догадаться, что наряду с литературным текстом в этом спектакле немаловажное место отведено и музыке. Даже жанр «Совы» в пресс-релизе определяется как «инженерный мугам», а мугам – не что иное, как традиционный ближневосточный распев.