«Maxidrom-2012»
- Участник
- Everlast
О мероприятии
В прошлом году старинный фестиваль радио Maximum возродился, а даже и переродился — теперь это оупен-эйр. В 2012-м мероприятие разрастается до двух дней. Для широких молодежных масс сыграют суперэнергичные Linkin Park. Для тех, кто постарше, — великая группа своего времени The Cure. Роберт Смит, Галлахер-старший и рэпер-блюзмен Эверласт не помолодели, но вряд ли стали хуже.
«Отцы пост-панка», «одни из основателей готик-рока», «прародители альтернативы» — говорят о группе The Cure, которая в этом году отмечает аж 36-й день рождения. Помимо вышеперечисленного, в Восточной Европе The Cure стала одним из символов эпохи крушения тоталитаризма: вскоре после падения Берлинской стены Роберт Смит и компания рванули с концертами в Дрезден, Лейпциг, Прагу… До Москвы, правда, не доехали, зато на тогдашнем «2х2» крутились их клаустрофобские клипы с аллюзиями на немецкий киноэкспрессионизм — «The Love Cats», «Lovesong». Пик популярности The Cure в мире совпал с пиком популярности The Cure в России. Двадцать лет назад первые московские FM-радиостанции — как ВВС — по сто раз на дню передавали главный «позитивный» сингл группы — «Friday I’m in Love». В том же 1992-м Москва снова не вошла в турне группы, посвященное выходу диска «Wish»: несмотря на наличие демократии, у нас не было ни достойных промоутеров, ни приличных площадок.
С приходом эпохи брит-попа популярность The Cure пошла на спад. На фоне подтянутых юношей в олимпийках Fred Perry не в меру упитанный Смит — c мейкапом и прической «гнездо» — выглядел архаично. Но сегодня большая часть брит-поповских героев сама расплылась, да и полноценным творчеством занимаются лишь единицы. А 53-летний Смит — с той же прической и в гриме — продолжает собирать стадионы: он не растерял способность зажигать. Доказательство — вышедший в конце прошлого года концертный альбом «Bestival Live 2011»: 32 трека (!) слушаются на одном дыхании. Именно поэтому концерт The Cure в рамках «Максидрома» обещает стать чуть ли не главным музыкальным событием лета. Пусть и с двадцатилетним опозданием.
В прошлом году старинный фестиваль радио Maximum возродился, а даже и переродился — теперь это оупен-эйр. В 2012-м мероприятие разрастается до двух дней. Для широких молодежных масс сыграют суперэнергичные Linkin Park. Для тех, кто постарше, — великая группа своего времени The Cure. Роберт Смит, Галлахер-старший и рэпер-блюзмен Эверласт не помолодели, но вряд ли стали хуже.
«Отцы пост-панка», «одни из основателей готик-рока», «прародители альтернативы» — говорят о группе The Cure, которая в этом году отмечает аж 36-й день рождения. Помимо вышеперечисленного, в Восточной Европе The Cure стала одним из символов эпохи крушения тоталитаризма: вскоре после падения Берлинской стены Роберт Смит и компания рванули с концертами в Дрезден, Лейпциг, Прагу… До Москвы, правда, не доехали, зато на тогдашнем «2х2» крутились их клаустрофобские клипы с аллюзиями на немецкий киноэкспрессионизм — «The Love Cats», «Lovesong». Пик популярности The Cure в мире совпал с пиком популярности The Cure в России. Двадцать лет назад первые московские FM-радиостанции — как ВВС — по сто раз на дню передавали главный «позитивный» сингл группы — «Friday I’m in Love». В том же 1992-м Москва снова не вошла в турне группы, посвященное выходу диска «Wish»: несмотря на наличие демократии, у нас не было ни достойных промоутеров, ни приличных площадок.
С приходом эпохи брит-попа популярность The Cure пошла на спад. На фоне подтянутых юношей в олимпийках Fred Perry не в меру упитанный Смит — c мейкапом и прической «гнездо» — выглядел архаично. Но сегодня большая часть брит-поповских героев сама расплылась, да и полноценным творчеством занимаются лишь единицы. А 53-летний Смит — с той же прической и в гриме — продолжает собирать стадионы: он не растерял способность зажигать. Доказательство — вышедший в конце прошлого года концертный альбом «Bestival Live 2011»: 32 трека (!) слушаются на одном дыхании. Именно поэтому концерт The Cure в рамках «Максидрома» обещает стать чуть ли не главным музыкальным событием лета. Пусть и с двадцатилетним опозданием.