Джон Грант

Простые слова — это именно то, чего всегда так не хватает в музыкальных рецензиях. Разговорная речь служит тут недостижимым идеалом. Обыденные и неотполированные выражения всегда точнее. Да и когда нет времени на долгие россказни, язык сам выдает дистиллированную суть дела. Куратор выступления американского музыканта Джона Гранта в «Политеатре» Борис Барабанов на вопрос в «Фейсбуке» «А что за музыка?» ответил: «Такой серьезный бородатый гей за роялем, но песни очень красивые, мужские и трогательные». И трудно изобрести более точную и уважительную к свободному времени собеседника презентацию Джона Гранта.

Концерт в Политехническом музее — нерядовое событие даже для избалованной Москвы. А его главный герой интересен и как музыкант, и как незаурядная личность. Человек мятежной судьбы рос в захолустном городишке в штате Мичиган. И обстоятельства жизни всячески препятствовали его превращению в музыканта. Или, напротив, выковали его именно таким музыкантом. В мичиганском захолустье, откуда Грант родом, все вокруг слушали Kiss. Он ненавидел их и их килограммы грима, предпочитая Supertramp и Элтона Джона. Полбеды — истово религиозные родители Джона отрицали любую музыку, которая не про Христа, справедливо рассматривая ее как сатанинскую. Танцы в этой семье расценивались как нечто полностью порочное. Мичиганское захолустье сменилось на колорадское. Грант взрослел. Подзатыльники от одноклассников становились все более увесистыми. Потом в песне «Sigourney Weaver» он напишет, что чувствовал себя как Сигурни Уивер, которой нужно как-то убить всех «чужих». Наконец, Джон сообщил родителям, что именно с ним не так. «Ты, конечно, нам сын, но мы, разумеется, не можем поддерживать того, кто делает вот такие вещи», — резюмировал отец. А дальше была совсем уж взрослая жизнь, где алкоголь чередовался с кокаином, а душевная неустроенность — с хроническим безденежьем.

И если вы задумали написать роман о жизни низов «креативного класса», то обращайтесь к Гранту, у него есть сюжеты. Первое, что приходит в голову: роман с драгдилером-натуралом, который на следующий день пытался покончить с жизнью на диване у Гранта; закончилось все благополучно — сгорел дом. Удивительно не то, что Джон дожил до сорока. Удивительно, что в сорок он раскрылся всерьез, отпустил себя на волю и выдал потрясающий альбом «Queen of Denmark», без которого жизненные перипетии Гранта никого бы не заинтересовали. Вы можете помнить его по предыдущей группе Czars (Грант предпочел бы, чтобы не вспомнили), просуществовавшей десяток лет. Прорывный альбом возник после того, когда техасские фолк-рокеры Midlake пустили Гранта в свою студию. «Я хотел изменить мир, но не мог сменить даже нижнее белье», — поет он в заглавной песне альбома, безжалостно саморазоблачаясь. Таков его метод: выражаться просто, смешно, мрачно, трагично, трогательно и убедительно. Завораживающие песни рассказывают главным образом о нем самом. Фортепиано негромко аккомпанирует. Не удивляйтесь, если посреди концерта в «Политеатре» из уст американского барда зазвучит правильная русская речь. Перебравшись в Нью-Йорк, Джон Грант стал учиться на переводчика. «Я переводил с немецкого на русский, а это трудно даже для немцев», — говорит Джон. Более удивительного музыканта большая аудитория лектория Политехнического музея еще не видела.