Сон в летнюю ночь

Бриттен — автор для Москвы экзотический: его произведения еще не так давно регулярно появлялись в программах всяческих фестивалей современной музыки и презентовались там с помпой — что, конечно же, смешно, потому как композитор давно уже считается непререкаемым классиком — вроде Шостаковича или Прокофьева. Будучи в не меньшей степени индикатором общественных настроений, чем его советские коллеги, Бриттен предпочитал бичевать в своих сценических опусах социальные пороки — именно по этой причине в Советском Союзе старательно обходили его оперы стороной, но одной из них все-таки повезло — и это как раз был «Сон в летнюю ночь», признанный властью и поставленный с помпой в Большом театре в 1965 году с участием Елены Образцовой, Галины Олейниченко, Александра Огнивцева и других заслуженных, народных и героев труда. Тогда Шекспира сочли безобидным — мировая классика, даже в школе проходят. И никто не мог бы подумать, что спустя почти полвека именно «Сон в летнюю ночь» послужит причиной огромного скандала, будучи поставленным в Музыкальном театре. Про суть скандала не знает только ленивый — к президенту, министру культуры и представителям церкви попало письмо некоей дамы, утверждающей, что в опере детей из хора заставляют участвовать едва ли не в массовой оргии: постановка Кристофера Олдена (сделанная для Английской национальной оперы в Лондоне и являющаяся копродукцией с Музыкальным театром) якобы кишит сценами насилия, совращений, имеют место гомосексуальные мотивы и даже имитации мастурбации и половых актов. Как выяснилось, означенная дама к детям, поющим ровным счетом никакого отношения не имеет; родители участников детского хора были заранее проинформированы о том, что постановка будет современной, более того — им была выдана запись состоявшихся еще в прошлом году лондонских спектаклей. Таким образом, над «Сном в летнюю ночь» витает атмосфера скандала — и можно цинично предположить, что это послужит только во благо кассовым сборам — если Музыкальному театру удастся продать все билеты на изначально не слишком популярного в широких массах Бриттена, то это можно считать победой. В общем, победой и можно считать тот факт, что до Москвы добрался прекрасный образец настоящей профессиональной европейской режиссуры, соединяющей умную и острую работу режиссера с прекрасной сценографией и убедительным музыкальным качеством.

Кристофер Олден — любимец лондонской публики и мастер придавать новую форму классическим сюжетам — от Генделя до классиков ХХ века вроде Бриттена. В его постановке бриттеновско-шекспировской истории действие разворачивается не в волшебном лесу, а в английской гимназии с ее леденящим официозом и специфическими порядками — отсюда и трудные подростки, сигареты и просыпающиеся сексуальные инстинкты. Собственно, ироничный и гротескный стиль повествования Олдена вполне отвечает и духу шекспировского сюжета, — в котором много скользкого юмора, откровенного фиглярства и больше всего — истинно театральной условности. Если забыть о последней, то, конечно, сюжет покажется Содомом и Гоморрой, а прекрасную Титанию, влюбившуюся в осла, срочно надо будет госпитализировать. Чувства юмора Шекспиру, Бриттену и примкнувшему к ним Кристоферу Олдену не занимать — осталось надеяться, что у московской публики с ним тоже все в порядке.