Все ушли (2012 год)

Ветхие стены, скрипучие половицы, старые вещи, следы когда-то обитавших здесь людей. Гарри ходит по дому, где когда-то мальчишкой жил с бабушкой и дедушкой; у него перед глазами проносятся картины из времени, которое давно ушло. Вот бабушка Серафима подвязывает ему левую руку — чтобы ребенок-левша писал только правой. Вот дед Иосиф отбивается от супруги, кличущей его сутенером. Вот дядя Циса, брат Иосифа, собрался умирать.

Первый игровой полный метр племянника Сергея Параджанова Георгия, до этого работавшего в документалистике,— фильм столь уязвимый, что выискивать в нем недостатки, придираться, например, к отсутствию связывающего все, что происходит в кадре, сюжета, по-хорошему, неприлично: автор сам прекрасно все понимает. «Все ушли» — мемуары, воспоминания Параджанова о собственном детстве в Тбилиси 50–60-х, и главный прием, которым пользуется здесь режиссер, заключается в том, что эти мемуары подчиняются логике не нарратива, но сна. Такое кино сейчас почти не снимают, и «Все ушли» решительно старомоден — причем не только в том, что касается изображения (пленка кажется не менее ветхой, дряхлой, чем люди и здания на ней), но и требования доверчивости от зрителя. От фильма Параджанова легко отмахнуться, счесть его произведением строго ностальгическим — но стоит перебороть цинизм, и кадр вдруг расцветает такой вневременной правдой жизни, какую не увидишь в отечественных фильмах про современность.