Голая бухта (2012 год)

Хельсинки, портовый район Вуосаари, зима. Американский менеджер (Шон Пертуи) приезжает дать пару уроков мастерства финским коллегам — и уже в такси слышит: «Не хотите ли провести особенный вечер? Девочку? Женщину? Мальчика?» Менеджер закажет шлюху — но хочет он на самом деле любви. Как и другие персонажи «Голой бухты». Афрофинн, купивший своей девушке обручальное кольцо на занятые у скинхедов деньги. Невыносимо страдающий из-за отросшего брюха отец-одиночка, наказывающий сына за съеденный гамбургер. Больная раком мать-одиночка, не знающая, как сообщить дочери, что скоро та останется одна. Сын русской эмигрантки, которого унижают сверстники в школе («Коммунист!»). Юная блондинка, мечтающая стать звездой и преследующая модного фотографа, чтобы тот дал ей хоть какой-то шанс прославиться.

Как известно, чем навязчивее мечты и страхи (которые суть одно и то же), тем выше шанс их материализации — это в том или ином виде и происходит с многочисленными героями «Голой бухты». Одни убедятся в том, что на самом деле любят своих благоверных, другие — в том, что слава и деньги не вполне то, что им нужно, третьи — в том, что ответом на унижение необязательно должна быть месть. Интереснее, понятно, то, как именно доводит своих персонажей до этих множественных откровений режиссер «Бухты» Аки Лоухимиес. Что ж, тот предсказуемо (и несколько топорно — мгновенно вспоминается режиссер Иньярриту) доводит чаяния героев до абсурда — вот в квартиру задолжавшего африканца врываются скинхеды и уводят его невесту в спальню, вот жаждущая известности блондинка попадает в порно, вот обиженный одноклассниками русский мальчишка находит обрез и идет с ним в школу. Все эти горести выглядят, конечно, несколько надуманными (в реальности худшее, слава богу, случается не всегда), но на них Лоухимиес, к счастью не останавливается, предоставляя персонажам возможность для прощения, примирения, а значит, и для любви, к которой все они так стремятся. Сделать ему это удается на удивление ненавязчиво и неброско — поэтому даже когда на финальных титрах вдруг заорет «Feel» Робби Уильямса, то сентиментальность «Голой бухты» вдруг не покажется чрезмерной. Есть что ли в Хельсинки (да и где угодно еще) другие успокоительные от жизненных невзгод, кроме той самой reallove?