Дон Жуан

Еще с советских времен миланский La Scala в российском сознании занимал особое место даже по отношению к своим самым знаменитых конкурентам — мы, конечно, всегда знали, что нью-йоркская Metropolitan или Лондонская Королевская опера прекрасны, но настоящей столицей оперы и вокальным Олимпом считался все-таки театр в Милане. Отчасти потому, что в не самые богатые на заезжих гастролеров годы La Scala довольно регулярно приезжал в Москву и каждый раз — обоймой звезд мирового класса. Ну и, конечно же, потому что Милан — это Италия, а Италия — родина оперы, и этим сказано все.

Свою несколько наивную веру в La Scala Россия пронесла через десятилетия, и поколебать ее не смогли даже коррективы истории — за последние четверть века главный итальянский оперный дом не раз сокрушали скандалы, а критика все чаще говорила о творческом и финансовом кризисе. Вдобавок к этому театр пережил серьезный ремонт, после которого его акустика (никогда, кстати, не славившаяся как безупречная) подозрительно ухудшилась, а его имя и репутация ни коим образом не повлияли на жесткое сокращение средств по всей Италии на театральные нужды — и La Scala, так же, как и все другие, был вынужден ограничивать себя. Сейчас ситуация более или менее стабилизировалась: у руля театра — опытнейший интендант Стефан Лисснер, музыкальный руководитель — Даниэль Баренбойм, и все наиболее стоящие (во всех отношениях) певцы регулярно появляются на здешней сцене. В традиционный день открытия сезона, на котором появляется вся итальянская знать, — 7 декабря — в прошлом сезоне играли «Дон Жуана» в новой постановке Роберта Карсена — и от количества звезд на сцене несколько рябило в глазах: театр явно неравнодушен к своему великому прошлому и любой ценой хочет воскресить миф о себе. Неудивительно, что именно с этой постановкой La Scala решил появиться в Москве — чтобы произвести впечатление.

Собственно, о мифе La Scala, атмосфере кулис, таинственном отблеске знаменитого пурпурного занавеса повествует и сам спектакль — опытнейший постановщик Карсен обыгрывает театральные условности, стирая невидимую грань между сценой и публикой, между легендой и реальностью, между моцартовскими героями и простыми людьми. Не сказать, что эта концепция всегда безупречно работает — иногда режиссер, наигравшись с передвижениями по сцене нескольких красных занавесов различной величины (точными копиями настоящего), выдыхается и начинает покорно плыть по течению моцартовского сюжета. Но безупречно красивые, пусть и статичные режиссерские пустоты с лихвой заполняются музыкой, ибо маэстро Баренбойм знает, как обращаться с Моцартом, а послушные каждому его жесту певцы ощущают себя в моцартовской музыке чрезвычайно свободно и раскованно.

В Москве, не преминут заметить местные снобы, будет менее звездный состав, нежели на премьере в Милане, — не будет Анны Нетребко в одной из ее коронных ролей — Донны Анны, не будет и весельчака и балагура Брина Терфеля — одного из самых статусных басов мира и записного Лепорелло. Впрочем, отсутствие громких имен не пойдет в ущерб качеству — в роли вечного слуги Дон Жуана дебютирует очень перспективный румынский бас Андриан Сампретриан, а верхнюю строчку во всех ансамблях озвучит блестящее шведское сопрано Мария Бенгтссон в роли Донны Анны. Самое главное — в титульной партии на сцену Большого театра выйдет красавец-швед Петер Маттеи, без преувеличения родившийся для того, чтобы петь Дон Жуана, а в его окружении, помимо двух названных выше певцов, будут лучшие моцартовские голоса Европы — итальянец Джузеппе Филианоти (Дон Оттавио), немки Доротея Решманн (Донна Эльвира) и Анна Прохаска (Церлина), литовец Костас Сморигинас (Мазетто) и украинец Александр Цымбалюк (Командор). Вкупе с гибким и пластичным оркестром La Scala, который год назад отлично показал себя в вердиевском Реквиеме, три вечера с «Дон Жуаном» обещают быть запоминающимися.