Сергей Параджанов «Дом, в котором я живу»
О выставке
Многомерный феномен Параджанова представят на выставке фильмами мастера, фильмами о нем, картинами и объектами.
Пряная легенда Параджанова (1924–1990) удивляет и соблазняет. Странный человек, свободный не только от жестокой власти, но и от всех предложенных обществом «форматов» — официальных и неофициальных, — не был все же птицей небесной. Одни считали его диссидентом, другие — авантюристом. Власти проще было засунуть диковинное создание в тюрьму за мужеложство, добавив его легенде объема, а биографии — несколько новых, кого-то восхищающих, кого-то смущающих эпизодов.
И платил он за свою свободу полную, тюремную цену. Его художества, как и фильмы «Тени забытых предков», «Цвет граната», «Легенда о Сурамской крепости», — поэтичны, многослойны, изысканны, тягучи, избыточно прекрасны — настолько, что мозг взрывается и скулы сводит. Лауреат заграничных фестивалей, любимец советской интеллигенции считался гением при жизни — и сам разделял это мнение. Был экстравагантным и демонстративным, невероятно щедрым.
Повышенным вниманием он пользовался и со стороны правоохранительных органов — благодаря принципиально асоциальному образу жизни и слишком яркой окраске на тускло-сером фоне советской толпы, где даже выделяться старались деликатно — интонацией, а не обезоруживающей все чувства инаковостью.
Предки-антиквары одарили Параджанова вкусом к удивительным вещам, из которых у него получались произведения потрясающие. И жизнь его, и коллажи составлялись не то из мусора, притворяющегося драгоценным, не то из драгоценностей, притворившихся мусором. Путаница была художественным методом Параджанова, его способом существования — она разрасталась, становилась сложнее и достовернее. Из газетных вырезок, стекла, засушенных растений, хлама, вывезенного оптом из антикварной лавки, настоящих старинных вещей. Знаток фольклора, эрудированный историк, эксперт по антиквариату, он писал сценарии и картины, снимал фильмы, рисовал, делал керамику. А когда в тюрьме не было возможности рисовать и писать, выдавливал силуэты на крышечках молочных бутылок, изготавливал из чего угодно куколок, придумывал фантастические истории, сам становился героем других историй, немедленно превращавшихся в предания. Многомерный феномен Параджанова представят на выставке фильмами мастера, фильмами о нем, картинами и объектами, населяющими учрежденный в 1988 году, но открытый уже после смерти художника его персональный музей.