Обливион (2013 год)

2077-й. Вторжение таинственных пришельцев («Мы называем их падальщиками» — звучит за кадром) отбито, но какой ценой! Луна раскрошена на сотни астероидов, большая часть Земли лежит в руинах и отравлена радиацией (без ядерного оружия не обошлось). Остатки человечества перебрались на ТЭТ — пирамидовидную платформу в небесах — и ждут переезда на Титан. Последние двое людей на планете — техник Джек Харпер (Том Круз) и его диспетчер Виктория (Андреа Райзборо) — отсчитывают дни до окончания смены; на Земле они следят за безопасностью гигантских платформ, выкачивающих воду из мирового океана. Рутину последних дней службы прерывает странный инцидент: посреди пустыни падает старый космический корабль — с космонавтом Русаковой (Ольга Куриленко) на борту. Очнувшись после многолетнего крио-сна, та смотрит на Джека и произносит: «Ты мой муж».

Дальнейшие события в «Обливионе» строятся на одном нехитром твисте (к которому режиссер Косински, надо отдать ему должное, подводит фильм не без изящества). Этот поворот сюжета, более-менее позволяющий превратить пейзажную фантастику первой половины фильма в триллер о спасении человечества, тянет за собой, впрочем, несколько проклятых для жанра вопросов. Что значит быть человеком? Какие формы принимает любовь? Есть ли кто-то там, наверху? Не то чтобы у Косински не было ответов — но они нужны ему скорее, чтобы закольцевать сценарий, тупо вывернуть на финишную прямую, и потому, на поверку, оказываются не просто не убедительными, но и вовсе смешными. И если в сиквеле «Трона» — дебюте Косински в полном метре — подобную проблему еще можно было списать на ограничения, заданные оригиналом, то после «Обливиона» очевидно: дарование автора носит не столько иллюзионистский характер, сколько напоминает талант наперсточника. Он эффектно вертит руками — на загляденье, что не отменяет одного факта: под наперстком ничего нет.