Призрак оперы (2004 год)

Пожалуй, самым благодарным занятием для поклонников любого блокбастера является финансовый отчет: людям всегда интересно знать, кто и сколько просадил денег на то, чего в результате на экране не видно. Чтобы не томить читателя, сразу приведем некоторые сведения: в новом Призраке оперы на постройку здания театра Opera Populaire ушло 40 недель, было использовано 73 тонны железа, 15 тысяч литров краски, а доски, понадобившиеся для возведения строительных лесов, сложенные в длину, протянулись бы на 51 милю. Не забудьте про центнеры конфетти, килограммы грима, ярды тюля на платья и тысячи свечей для создания колорита. Ну, и про общую сумму: 40 миллионов американских денежных знаков.

К чести Джоэла Шумахера, снявшего двенадцатую по счету киноверсию новеллы Гастона Леру о душителе, который живет прямо в театре и опекает молодую певицу, в картине каждая секунда экранного времени красноречиво свидетельствует о приличных затратах. Однако в этом вполне традиционном для фильма-ревю излишестве режиссер, как никто до него, приблизился к самой сути того жанра, который дал жизнь готической истории французского автора, а затем и мюзиклу успешного британского маэстро жанра оперы. Редко когда пожалуй, только в Мулен Руже Бэза Лурманна глаз режиссера столь откровенно и беззастенчиво упивался самодовлеющей оперной роскошью, которой сюжет и музыка не указ. Визуальные образы фильма все эти бра, канделябры, рисованные задники, позолоченные кариатиды, розовые лепестки, чей душный запах, кажется, струится с экрана, создают свой параллельный сюжет, никак не связанный с рассказываемой историей, которая, честно говоря, захватывает не слишком, ведь вы ее и без Шумахера знали. Так что на искусственность и картинность Призраку оперы не попеняешь это все равно что обвинить вердиевскую Аиду в том, что в ней слишком много музыки.

Кстати, о музыке. Она явно уступает картинке, хотя можно похвалить нежную красавицу Эмми Россум за то, что в детстве она посещала хоровую студию Metropolitan Opera (возможно, впечатлений от ее вокальных подвигов было бы больше, если бы предшественницей Россум не была Сара Брайтман). Конечно, невыразительный Призрак (Джерард Батлер пожалуй, единственный большой просчет кастинга) лишает действие некоторой доли саспенса, зато можно утешиться великолепно картавящей на французский манер Мирандой Ричардсон и прирожденной комедианткой Минни Драйвер (ее Карлотта живо напоминает некоторых оперных див современности). Два часа бесконечных блужданий по театральным кулуарам и потаенным галереям вводят в состояние транса, а непрерывный страстный надрыв оставляет ощущение легкой приторности, как после чрезмерно большой порции конфет с начинкой пралине. Впрочем, у нас не так уж мало сладкоежек.