Умопомрачительные фантазии Чарльза Свона-третьего (2013 год)

Известный графический дизайнер Чарльз Свон-третий (Чарли Шин) сидит в кабинете психотерапевта. «Повернитесь профилем, — произносит мозгоправ. — Хочу посмотреть, что у вас в голове». Кадр обрастает коллажами: пальмы, сигареты, много-много женских ножек в красивых туфлях. «Откуда все эти туфли? Память о чем вы блокируете?» Блокирует Чарльз воспоминания о девушке по имени Ивона, которая только что его бросила. Психотерапевт советует высвободить неприятные мысли. На беднягу Чарльза тут же нахлынет депрессия — впереди также сердечный приступ. Но, даже оказавшись на больничной койке, дизайнер не перестанет думать о бывшей девушке.

Путь рефлексирующего эгоиста к принятию факта расставания — а с ним и самого себя — получается не слишком событийным. Поэтому большая часть фильма наименее раскрученного из кинематографистов семейства Копполы Романа (он меж тем соавтор сценария «Королевства полной луны» Уэса Андерсона), как нетрудно догадаться из названия, происходит в воображении героя. Это, впрочем, оказываются не столько фантазии, сколько воплощенные в инфантилистском ключе страхи, комплексы и застарелые травмы. Воображение у Чарльза богатое — нанесенные подругой обиды приобретают характер эротического вестерна, шпионского триллера, мюзикла, но заканчиваются каждый раз одинаково — сердечной раной. Вокруг постели больного будут ходить друзья (Джейсон Шварцман и Билл Мюррей), но и с ними Чарльз предпочтет встречаться в своем подсознании. И так, пока не останется совсем один.

«Фантазии» напрашиваются на сравнение с работами того же Андерсона — столь выразительно копполовское ретро (время действия фильма определить невозможно, но все носят наряды из 70-х и проживают в поп-артовских интерьерах), но укорененность в материальном мире у соратников носит принципиально разный характер. Вещизм Андерсона ностальгического толка, предметы, интерьеры, музыка в его фильмах хранят отпечаток детских воспоминаний. Коппола же в большей степени фетишист. Старомодные костюмы и эксцентричные диваны служат здесь знаками самих себя, грубо говоря, режиссер вставляет их в кадр просто потому, что ему нравится их дизайн. То же и с обрывками жанров, они здесь чисто декоративны.

Эта любовь к декоративно-прикладному творчеству, увы, не идет фильму на пользу. Он стопорится, отвлекается. Автотерапия героя не получается универсальной, не захватывает зрителя, оставаясь фактом трогательным, но не на протяжении полутора часов. Развитие и героя, и фильма в итоге заменяет череда не слишком удачных и порою бессмысленных гэгов. Несерьезность всего происходящего подчеркивает финал: в нем герои наконец снимают непременные темные очки. «Меня зовут Чарли Шин, и я играю Чарльза Свона». Прием работает: судить строго фильм не получается. Большего Роман Коппола, кажется, и не просит.