Героиды

Хореограф Анна Гарафеева превратила в танец пять женских писем, написанных Овидием незадолго до начала нашей эры (одно из сочинений, что Иосиф Бродский внес в список книг, которые должен прочесть каждый человек). То есть древнеримский поэт вообще-то оставил втрое больше посланий — Гарафеева выбрала те, что были ей наиболее интересны. Все эти письма написаны «вослед» — кто-то из мужей или возлюбленных уехал на войну, кто-то сбежал к другой, кто-то просто умер, — и в каждом из них столько страдания и страсти, что они просто предназначены для того, чтобы стать материалом для танца. Удивительно, что никто раньше не использовал их для постановок.

На сцене — пять женщин (они появляются по очереди, «произносят» монолог и исчезают — каждая из них не может быть ни с кем рядом, ее одиночество катастрофично). А в расположенном слева от сцены небольшом гроте — маленький ансамбль, исполняющий музыку Колена Раша. Французский композитор сочинил партитуру уже после того, как были придуманы все движения (Гарафеева — ученица мастера буто Мина Танаки, который предпочитает именно такой метод совместной работы с музыкантами), — так что тут не движения стараются соотноситься со звуками, здесь музыка рефлексирует над танцем.

Лаодамия (Алина Чернобровкина) пишет своему мужу Протесилаю, что погиб на войне и явился к ней призраком, — и танцовщица так вплавляется в невидимые объятия, что кажется, мы этого призрака видим вместе с ней. Федра (Ольга Хорева) изнывает от страсти к своему пасынку Ипполиту — и символом слепого желания становится сброшенная на лицо копна волос, а в движениях сменяют друг друга депрессивная заторможенность и истерическая пылкость. Лучше же всех — послание Пенелопы (Екатерина Аликина): она просто сидит на стуле, проживая двадцать лет разлуки с Одиссеем, и фантастическую картинку создают микродвижения: на глазах дрябнут руки, опускаются плечи, по-старушечьи тяжелеют стопы. Впрочем, все актрисы (и Филлида — Ольга Бондарева, и сама Гарафеева в роли Сафо) работают поразительно хорошо: небольшой (всего час) спектакль идет от одной эмоциональной вершины к другой.

Все письма, кроме послания Пенелопы, — последние: дописав текст, женщины убивают себя. Пять актрис «Школы драматического искусства» представляют нам полноценную трагедию в танце — тот благородный жанр, что так редко появляется теперь на сцене. «Меня интересовало, как меняется тело у влюбленного», — сказала перед премьерой хореограф. Ей удалось не только это — Гарафеева смогла точно воспроизвести и душевное состояние влюбленной до безумия женщины. Мужчинам тоже стоит посмотреть — хотя бы в образовательных целях.