Deca dance

Batsheva Dance Company привозит в Москву два спектакля — «Deca Dance» и «Sadeh21». Первый из них, впрочем, более похож на концерт — это собрание отрывков из более ранних сочинений худрука театра Охада Наарина. Фрагменты танцев разных лет сложились неровно, на стыках порой возникает чувство не перекинутого через время мостика, разрыва. И не рвется, идет сквозь все времена у Наарина лишь одна тема — тема сотрудничества.

Хореограф из страны, живущей в режиме то войны, переходящей в переговоры, то переговоров, переходящих в войну, сосредоточен на теме взаимопонимания, взаимочувствования людей. И надо сказать, что на этой стезе он достиг выдающихся успехов: вряд ли можно представить себе более согласованный, более чуткий друг к другу ансамбль, чем в «Батшеве». Артисты откликаются не только на жест другого, но на крохотный намек, на самое начало жеста — и в результате общее движение ансамбля становится мощным движением морской волны. То спокойной — и тогда зал замирает, почти перестает дышать, боясь упустить хоть секундную фазу движения, а ансамбль переливается, каждая фигура смещается лишь чуть-чуть, масса колышется и плещет кончиками пальцев. То грозовой — и сидящие на поставленных в полукруг стульях артисты по очереди меняют позу чрезвычайно резко: то вскидываются со стульев вверх, то рушатся вниз, с такой точностью, будто крайнего щелкнули, как костяшку домино, а он передал движение остальным. Это вот идеальное взаимодействие — самая сильная сторона ансамбля, и, хорошо понимая это, Наарин собирает в спектакль в основном массовые сцены.

Одна из самых ярких — кусок из «Анафазы» (спектакль привозили в Москву девять лет назад, и тогда на афишах имя хореографа обозначали как «Нахарин»; теперь израильтяне настояли на более точном написании). Тот самый фрагмент, когда танцовщики спускаются в зал и вытаскивают на сцену зрительниц. Не «подсадку» — самых обычных дам и девиц, кто умеет танцевать, а кто не очень — и заставляют их участвовать в шоу. Кроме «Анафазы» в «Deca Dance» цитируются еще полдюжины спектаклей — и в том числе одноактовка «Три» на музыку «Гольдберг-вариаций» Баха, где классическая музыка запросто скрещена с Брайаном Ино, а танцовщики играют в гангстерскую Америку 20-х годов.

Второй спектакль — «Sadeh21» — не менее энергичен, хотя является вообще-то исследовательской работой: Наарин разрабатывает вместе с артистами собственную технику «гага» (к Леди отношения не имеющую). Сюжета, как всегда у Наарина, нет; есть чередование медитативных ансамблей с ансамблями весьма буйными. И во всем — в музыке, в каждом движении, в каждой улыбке — есть то солнце Израиля, в которое невозможно не влюбиться.

На фото сцена из спектакля. © Gadi Dagon