Откровения молодого романиста

С литературными текстами связан ряд мифов и заблуждений. Например, журналисты любят спрашивать авторов, как появился тот или иной образ или сюжетный поворот. Другой читательский штамп — относиться и, как следствие, рассуждать о героях книги как о соседях по подъезду: вольно же было Карениной бросаться под поезд, она что, не могла жить одна, жить с Вронским, забрать Сережу у Каренина, вернуться к Каренину?.. И, наконец, третье общее место, скорее свойственное критикам, чем простым читателям: везде искать цитаты, аллюзии и реминисценции. Вот о таких вещах и рассуждает «молодой романист» и престарелый ученый Умберто Эко в цикле лекций. Из его книги выходит, что равным образом критики, литературоведы и простые читатели часто заблуждаются, когда строят предположения по поводу текста или работы автора. Эко развенчивает их на конкретных примерах. Скажем, в его самом популярном романе «Имя розы» присутствует история таинственного манускрипта, который оказывается утерянной рукописью второй книги «Поэтики» Аристотеля. Листы книги пропитаны ядом, и читать ее смертельно опасно. Напрашивается вопрос: откуда этот образ? Эко даже не пытался найти на него ответ, пока совершенно случайно не наткнулся в собственной библиотеке на экземпляр «Поэтики», отпечатанный в 1587 году в Падуе. Листы книги, «слипшиеся от влаги, слились по обрезу книги в единую корку и выглядели так, будто их промазали какой-то отвратительной маслянистой массой. Я держал в руках тот самый фолиант, который описал в романе. Он все это время, долгие годы хранился у меня дома, на книжной полке».

Это не чудо и не совпадение, уверяет Эко, а особенность человеческой памяти. Оказалось, что он когда-то купил эту книгу, а потом забыл про нее. Но образ книги со склеенными страницами закрепился в его сознании и всплыл во время работы над романом. Вывод из всего этого Эко делает очень постмодернистский: бессмысленно спрашивать у автора, откуда что берется, «частная жизнь эмпирических авторов зачастую куда менее доступна пониманию, чем созданные ими тексты». Рассуждение о персонажах как о живых людях Эко тоже считает непродуктивным подходом к литературе. Доказать это легко. После выхода в свет книги Гете «Страдания юного Вертера», главный герой которой расстается с жизнью из-за несчастной любви, множество юных читателей последовало его примеру. Эко об этом не пишет, но можем добавить от себя, что так же поступали русские читательницы карамзинской «Бедной Лизы». Даже появилась эпиграмма: «Здесь бросилася в пруд Эрастова невеста. Топитесь, девушки: в пруду довольно места!». Мы не склонны так же подражать живым людям, — рассуждает Эко. Значит, люди и персонажи не тождественны. И судить о героях нужно в ином ключе. Равно как многие люди почти с полным равнодушием относятся к смерти миллионов реальных индивидуумов, но воспринимают смерть Анны Карениной как тяжелую личную трагедию.