Открытие резиденции вечеринок Hospitality в Москве

В Москве открывается представительство вечеринок Hospitality. Time Out Москва поговорил с их основателем и владельцем лейбла Hospital Тони Колманом.

Кто ваши родители, какое у вас образование и как вы начали заниматься музыкой?
Мои родители сбежали из США в разгар маккартистской охоты на ведьм. 60-е они провели в коммуне хиппи в Рейкьявике, где занимались абстракционистской живописью и активно экспериментировали с галлюциногенами. К сожалению, я не могу обнародовать их настоящее местонахождение и род занятий. Мне дали домашнее образование — родители были против того, чтобы я воспитывался в капиталистической системе. А с музыкой меня познакомила мама — научила играть на пианино.

Но на хиппи вы не похожи. Скорее на биржевого маклера, напялившего кроссовки вместо ботинок Berlutti… Что вы за человек?
(Смеется.) Мой костюм — это ирония, шутка над протокольным дресс-кодом мирового зла. Сложно сказать, что я за человек. У меня свои тараканы в голове, я занимаюсь своими делами и терпеть не могу, когда мне указывают, что делать.

Есть у вас какие-то черты, которые вы в себе не любите?
Да, я растратчик и жадина — покупаю крайне много пластинок и из каждой зарубежной поездки привожу себе по паре кроссовок.

С какой самой большой проблемой пришлось столкнуться вашему лейблу Hospital?
Любой, кто решил сохранить независимость от корпораций, будет вынужден пробиваться сквозь определенные преграды. Главной проблемой было не испугаться провала.

Вас, наверное, всегда спрашивают: почему Hospital? Где-то рядом с вами находится больница или у вас офис в клинике?
Hospital — самое верное наименование для нас. Мы долго его выбирали. Это показалось нам лучшим, и я рад, что мы так называемся. Нет, мы сидим не в больнице. Такой офис мы не смогли бы себе позволить по деньгам. Зато у нас хватило финансов, чтобы выкупить бывший дом престарелых, переоборудовать его в студию, обустроить там контору и склад для пластинок.

Музыка Hospital — это драм-н-бас эпохи пост-рейва. Он гораздо гармоничнее, красивее и сложнее того, что писали в 90-е. А вы чем в те времена занимались?
Тогда мое возмущение рейв-беспределом проявлялось в том, что я выпускал легкий фанк и эйсид-джаз. По иронии судьбы одна из наших вещей — Izit — "Stories" — оказалась довольно популярной в ту эпоху. На самом деле больше всего меня раздражали флуоресцентные палочки, которыми махали рейверы.

Вы познакомили мир с кембриджской d'n'b-школой. Связана ли с этим какая-нибудь захватывающая история?
Не-а. Просто была компания друзей — Commix, Nutone и его брат Logistics. Они вместе учились в школе и вместе попали наше поле зрения. Между прочим, у Logistics в сентябре выходит альбом, а в Москве мы с ним будем выступать вдвоем. Он классный.

Кстати, я полагал, что London Electricity — большой оркестр с кучей музыкантов и MC, а в Москву вы едете под этим именем один. Вы что, распались?
В студийном варианте London Electricity всегда были группой одного человека, меня. В 2003-м я собрал живую группу из 6 человек, чтобы перенести проект на сцену и отправиться в тур. Последние три года мы выступали именно в таком составе. Но в декабре решили остановиться в первую очередь потому, что добились всего, чего хотели: отыграли порядка 150 шоу, нас слышали и видели около 250 000 человек. Так что жизненный цикл составного проекта London Electricity завершился, и все мы сосредоточились на сольных карьерах.

DJs London Electricity, Logistics, MC Wrec (Великобритания), Subwave, 4K, Electrosoul System; на втором этаже: DJs Epik Soundsystem, Home Listening DJs, Ice DJ