Ломка

Плохого качества видео изображает эскапады толстого, бородатого торчка по имени Крис (Винни Каррен): вот он падает с дерева, вот отстреливается от воображаемых врагов, вот несет какую-то белиберду. Камера отъезжает — и мы видим его лучшего друга Майкла (Питер Силелла). Тот опечален. Другу надо как-то помочь, и Майкл приезжает в хибару на территории индейской резервации, в которую Крис заселился самовольно, бьет товарища электрошокером и пристегивает наручниками к батарее — чтобы переломался и начал слезать с крэка. Все идет по плану — но быстро возникает разумный вопрос: кто отправил Майклу то самое видео?

«Ломка» Джастина Бенсона и Аарона Мурхэда, понятно, не подразумевает никаких высказываний о вреде (или пользе — Минздрав может не волноваться) наркотиков. Вокруг хибары, где засели двое друзей, шныряют жаждущие расплаты драгдилеры, недовольные вторжением индейцы, пациенты соседней психушки и даже полоумные члены псевдохристианской секты, то тут, то там обнаруживаются депрессивные фото и параноидальные видео, напряжение нарастает — и кажется, вот-вот вокруг Майкла с Крисом разверзнется натуральный ад. «Ломка», впрочем, и не фильм ужасов — а нечто куда более хитрое. Скорее уж она говорит о том, как сильно все мы впитали классические хоррор-сюжеты — и теперь, только дай повод, будем ждать их дальнейшего разрешения и даже ему способствовать: с каждой находкой и каждой новой встречей Майкл будет все глубже погружаться в бездну ожидания страшного, даже не подозревая, что сам кличет себе беду. Что ни говори, наркотики — плохо, но вот зависимость от мотивов и сюжетов поп-культуры — куда, куда хуже.