Жак и его господин

Когда русские в 1968 году вошли в Чехословакию, все книги Кундеры были запрещены, а автор лишился возможности зарабатывать на жизнь. Чтобы помочь, один режиссер предложил Кундере анонимно сделать театральную обработку «Идиота» Достоевского. Однако, перечитав роман, писатель пришел к выводу, что даже если он будет умирать от голода, не сможет выполнить эту работу: «Этот мир театральных жестов, мрачных, глубокомысленных рассуждений, агрессивной сентиментальности меня отталкивал. И я мгновенно, непонятно почему, ощутил ностальгию по «Жаку-фаталисту». Позднее Кундера объяснил себе и читателям этот порыв. У Достоевского Кундеру раздражал мир, где чувство возведено в ранг истины и добродетели. Чувство важно, отмечает автор, вся история христианского общества — это тысячелетняя школа чувственности: Иисус на кресте призывал нас принять страдания, рыцарская поэзия открыла любовь, буржуазная семья заставила ощутить ностальгию по домашнему очагу. Однако начиная с эпохи Возрождения западная чувствительность уравновешивается разумом и сомнением. Именно тогда Запад вступает в период расцвета. История России же отличается отсутствием эпохи Возрождения и того духа, который явился ее результатом. Вот почему русская ментальность предполагает иные отношения между рациональным и чувственным, и в них коренится пресловутая загадка русской души (и ее глубины, и ее жестокости).