Большой фестиваль РНО

Формально ежегодный фестиваль Российского национального оркестра является чередой концертов с яркими программами и еще более яркими именами исполнителей. Но для его создателя Михаила Плетнева случайный набор имен был бы слишком простым и предсказуемым решением: в списке композиторов всегда находится одно особенное, на которое нацелено внимание дирижера и его оркестра. В нынешнем году это Арам Хачатурян, чей отнюдь не круглый юбилей (110 лет со дня рождения) по понятным причинам затерялся в тени громоздких дат его более значимых коллег. В истории отечественной музыки советского периода Хачатурян занимает достойное место, но никогда его музыка не претендовала на международное признание — даже ярчайшие балетные партитуры, написанные для Большого театра, всегда оставались фактом внутренней жизни Страны Советов.

А жаль: по своему мелодическому дару, красочности и богатству музыкального лексикона Хачатурян мог бы претендовать примерно на такое же место в мировой иерархии, как, скажем, его испанские коллеги Хоакин Родриго или Мануэль де Фалья, — спрашивается, чем знойная Испания лучше знойной Армении? В двух фестивальных программах оркестра гордость Армении предстает в достойном контексте. В первой из них (19 сентября) предлагаются две сюиты из балетов «Гаянэ» и «Спартак». Рядом же расположилось перекликающееся со стилем Хачатуряна своим южным колоритом «Болеро» Равеля (беспроигрышный финал программы) и (немного не к месту) Скрипичный концерт Шумана — явно уступка именитой солистке, немецкой скрипачке Изабель Фауст.

Во второй программе (20 сентября) Хачатурян, представленный сюитой из музыки к драме Лермонтова «Маскарад» (одно из его лучших произведений), вновь встречается с Равелем (вторая сюита из музыки к балету «Дафнис и Хлоя»), а необходимый контраст создает чрезвычайно редко звучащая Концертная фантазия для фортепиано с оркестром Чайковского — красивое, но довольно блеклое и однообразное сочинение, из которого Михаил Плетнев в качестве солиста наверняка сделает весьма привлекательный кунстштюк.

Имен Плетнева и Фауст было бы вполне достаточно, чтобы создать вокруг некруглого юбилея торжественный фон, но к ним прибавляется еще одно — многообещающего и даровитого французского дирижера Алена Альтиноглу, которого с равной пылкостью желают заполучить себе как ведущие симфонические оркестры, так и первостатейные оперные театры. Альтиноглу, сам по второй специальности блестящий пианист, — музыкант всеядный: его одинаково ценят и в Моцарте, и в Шумане, и в Рихарде Штраусе. Теперь еще и в Хачатуряне — в Москву неслучайно позвали именно этого дирижера: его предки — выходцы из Армении, а в случае с музыкой Арама Ильича зов крови играет очень большую роль.