«Свобода не гениальность»

Херст считается как одним из самых успешных, так и одним из самых скандальных художников. Одна его заформалиненная акула вызвала столько споров и дискуссий — искусство это или нет, — что ими можно было бы заполнить толстенные тома. Но на этой выставке мы лишены радости наслаждаться произведениями самого Херста.

Мало кто подозревает о том, насколько разнообразны занятия человека, сумевшего создать производственную линию для изготовления произведений искусства, напоминающую «Фабрику» Уорхола. Тем более о том, что он занимается книжными публикациями и коллекционированием. Херст работает скорее как директор компании, чем как традиционный художник: «Это значит, что я сижу в кресле и смотрю, пока они трудятся!».

Херст менялся работами с друзьями, покупал у них произведения, даже выкупил обратно двенадцать собственных работ у своего бывшего партнера Чарльза Саатчи. Затем он начал приобретать произведения великих современников: «Рисунок на базе распятия» Фрэнсиса Бэкона — у матери друга, «Маленький электрический стул» Уорхола — на аукционе.

Меняют ли все большие деньги? «Даже если у вас есть грандиозные идеи, жить все равно приходится в пределах тех средств, которые есть. Внимательно относиться к выставочному пространству, потому что это экспозиция, а не склад. И работать так, чтобы люди видели искусство, а не денежный поток. И быть очень уверенным в том, что делаешь, чтобы финансовые соображения не тянули вниз».

Интересно, страдает ли он от комплекса царя Мидаса, зная, что все, к чему он ни притронется, будет продаваться за миллионы? «Я продолжаю делать то же, что делал, когда мои вещи ничего не стоили! Имея деньги, можно позволить себе сделать что-то приближающееся к тому качеству, к которому вы стремитесь, и это доставляет не меньшее удовольствие, чем спиртное или наркотики. До тех пор пока вы не верите, что вы на вершине, все в порядке, но как только начнете почивать на лаврах, думать, что вы продаете дерьмо для влагалища,— возникают проблемы. Необходимо верить, что искусство круче, чем любые деньги и всякая жизнь за его пределами. Искусство позволяет приблизиться к бессмертию, хотя и это засада — трудиться для людей, которые еще не родились, и для людей, которые хотят что-то восхитительное. В любом случае художественные произведения оседают в музеях, богачи возвращают его обратно — людям, и других вариантов у них нет. У савана нет карманов».