Георгий Костаки «Выезд из СССР разрешить…»

Греческий гражданин, родившийся в Москве, Георгий Костаки (1913–1990) всю жизнь собирал российское искусство. Вернее, сперва он просто собирал искусство. Все и без разбору — голландскую живопись, ковры, фарфор, чувствуя, что чего-то не хватает, новизны в такой коллекции нет. Тем не менее так продолжалось до 1946-го, когда Костаки купил первые работы авангардистов и понял, что они дадут фору его голландцам. У него будут Малевич, Кандинский, Татлин, Родченко (к выставке впервые раскроют обороты двусторонних «Борцов» и «Сюрреалистической абстракции»), Лентулов, Ольга Розанова, Александра Экстер, Шагал, Филонов… А еще странное «Восстание» 1925 года Климента Редько — красное, черное, желтое, Ленин вписан в ромб, машет руками, и все вместе напоминает иконографию «Спас в силах», правда, тут по бокам остались Троцкий, Луначарский… а за всем этим — бесконечные, как глухой забор, ряды черных «слепых» окон. Потом в его коллекции оказалось и советское неофициальное искусство, кроме того — словно соединяя авангард с древностью — иконопись. И даже народная игрушка.

Когда Костаки начинал собирать произведения авангарда, это было, с одной стороны, проще, чем сегодня (тот период еще не был по-настоящему оценен и востребован, и вещи зачастую можно было купить у наследников), с другой, сложнее — тоже из-за невостребованности того искусства, которое многие еще считали мусором. Но поскольку собирательство — в сущности, искусство в быту, нам обещают попробовать передать атмосферу квартиры Костаки, ставшей местом встреч тех, кому было небезразлично, интересно.

В одном из интервью дочь коллекционера Алики рассказывала, что отец еще в 1960-х говорил с Екатериной Фурцевой про создание музея современного искусства. Потом в 1970-х вел переговоры с Русским музеем, мечтал, чтобы авангард появился в постоянной экспозиции. Ничего не случилось — в то время коллекционирование само по себе было делом небезопасным, а он еще какие-то планы строил… А когда в 1977 году стало понятно, что придется из страны уезжать, захотел все подарить государству. В итоге главные работы — 142 картины и 692 графических листа — осели в Третьяковке, а то, что коллекционер увез с собой, после его смерти частично выкупили власти Греции для Музея современного искусства в Салониках. Увы, на сегодняшнюю выставку работы из Салоник привезти не удалось. Коллекция так и осталась разрозненной. Но, возвращаясь назад, отрадно знать, что он угадал, не ошибся — сейчас никто не назовет авангард хламом.

Иллюсрация: Попова Л.С. Установка. 1922. Эскиз сценической конструкции для спектакля. Бумага, графитный карандаш, цветные восковые карандаши, черная акварель, чертежные инструменты. 20 х 24,8