Пучина

На сцене все серое: стены, двери и предметы интерьера обтянуты грубой тканью. Под рвущую душу гитару и тревожную виолончель давит жуткая тоска от безденежья и нищеты. Режиссер Юрий Цуркану пытался скрестить Островского с Достоевским. В результате у него актеры плачут, а зрители посмеиваются над их страданиями.

Лучше всех передать нужный характер удается Владимиру Матвееву в роли купца Боровцова. Он чуть ли не шут, когда эдаким самоуверенным боровом скачет и наводит свои порядки в первом действии, и почти юродивый, когда из зажиточного купца превращается в базарного пройдоху-торговца во втором действии.

Светлана Письмиченко играет капризную, истеричную обывательницу слишком натуралистично. На ее бесконечные слезы неприятно смотреть. При слове "деньги" на сцене принимаются рыдать, падать на колени, ползать на карачках. А поскольку тема денег — ключевая, без слез и корчей не обходится ни одна сцена. Актеры в муках скребут стены, теребят свои лохмотья, ноют и заходятся то неловким кашлем, то нервными всхлипами. Но вызвать у зрителя сочувствие — не получается.