Долгое прощание (2004 год)

Фильм начинается с цветных кадров: немолодая женщина стоит в очереди, издалека видит знакомую и задумчиво улыбается. Дальше до финала только черно-белые воспоминания героев. 50-е годы, прима московского театра Ляля Телепнева (Агуреева) на гастролях крутит роман с невзрачным, но востребованным драматургом Смоляновым (Каморзин). Дома Лялю ждет любимый муж Гриша (Щенников), больной отец и полусумасшедшая мать. Гриша полная противоположность любовнику: красивый, талантливый, образованный и не успешный. Новый поклонник жены вызывает у него замешанное на зависти недоумение. Я даже думаю, что он Достоевского не читал, возмущенно откровенничает Гриша со свекром. Зачем Ляле этот роман, она и сама не знает. Попытки использовать влиятельного поклонника, чтобы как-то пристроить пьесы мужа, ни к чему не приводят. Почвы ему не хватает, важно заявляет надутый драмодел и везет Лялю на ужин к главному режиссеру, где пытается подложить ее под хозяина дома. Любовный треугольник, оказавшись крайне недолговечным, стремительно распадается на параллельные прямые, которые больше не пересекутся.

Урсуляк снова, как и в Сочинении ко Дню Победы, снял фильм, посвященный играм памяти: время, кажущееся героям болезненным и бессмысленным, в их воспоминаниях становится самым счастливым. Флэшбэки вплетены и в основную черно-белую историю фильма многое из того, что происходит с персонажами, зрители понимают как бы постфактум. Например, только к финалу становится ясно, что Гриша все-таки догадывался о романе жены. Урсуляк медленно, словно кусочками пазла, заполняет пространство фильма. Все вполне логично возникающие вопросы будут разъяснены в самый неожиданный момент.

Долгое прощание блестяще стилизовано под кино 50-х: Москва, словно сошедшая со старых фотографий, сплошь состоит из невысоких домиков, узких улиц и высоких чугунных фонарей. По Чистым прудам раскатывает знаменитый трамвай Аннушка. Даже актеры играют чуть сдержаннее, чем это принято в современном кино (постельные сцены, кстати, сняты ровно с той же долей откровенности, что и в фильмах тех лет). Полина Агуреева, получившая в прошлом году за эту роль приз Кинотавра и премию кинокритиков Золотой овен, успешно опровергает миф о том, что в российском кино практически нет серьезных молодых актрис. Внешне напоминая Хаматову и Будину, Агуреева обладает удивительным умением быть одинаково достоверной и в слезах, и в улыбках, и в злости, и в страсти.

Номинированный на Нику в четырех главных категориях красивый и нарочито консервативный фильм Урсуляка не выиграл ничего. Этому есть только одно разумное объяснение: прокат Долгого прощания шел где-то на задворках московских кинотеатров, и заслуженного резонанса картина не получила. Рассказав о давней драме героев, оставшейся в их памяти, Урсуляк очень верно замечает, что даже самые пронзительные воспоминания со временем превращаются в череду кадров из серии есть, что вспомнить. Но именно этим, а не внезапными и никому не нужными откровениями они и прекрасны.