Трехгрошовая опера

Казалось бы, «Трехгрошовая опера» — шедевр двух молодых хулиганов, ставших потом классиками, — драматурга Бертольта Брехта и композитора Курта Вайля, настолько известен, что самое время его освежить и апгрейдить.

В конце концов, эта парочка сама перелопатила замечательную барочную английскую «Оперу нищего» Джона Гея и Иоганна Кристофа Пепуша, приспособив Лондон начала века XVIII-го под Берлин 20-х годов века XX-го. Но на самом деле в Москве удачных «Трехгрошовых» по сути не было. Все, конечно, знают шлягеры: «От Гибралтара до Пешавара» или песню Мекки-Ножа «У акулы зубы остры», но скорее в исполнении знаменитых певцов, а не как часть спектакля. Так что прелести обновления перевода, заказанного режиссером Кириллом Серебренниковым для своей постановки в МХТ им. Чехова, мало кто может оценить. Да и не ради же музыковедческих и литературоведческих сравнений затевался спектакль.

Однако, ради чего он затевался, так и не стало ясно даже после почти четырех часов просмотра. Допустим, ради того, чтобы бросить общественности в лицо комья правды: все вы мошенники, грабители, проститутки, убийцы и правят вами самые беспардонные представители тех же профессий. Но тогда зачем превращать действо в бесконечный злобный речитатив, смысл которого тонет в трудностях актерской дикции, а монотонность смазывает хлесткость мелодий Вайля. Допустим, ради того, чтобы показать, что с людьми делает власть чистогана. Но людей-то на сцене нет. Ни одного характера, только постоянно меняющиеся костюмы. Да и так ли уж новы все те истины, которыми нас стараются сразить со сцены? Получается в результате скучный митинг с микрофонами: актеры на сцене жилы рвут, а публика мирно дремлет в зале, оживляясь только после второго антракта, когда «нищие» на любой вкус начинают бродить среди зрительских кресел. Но и эти милые актерские этюды скорее веселят, чем пугают.