Родина (2015 год)

В раю Гоа притягиваются, сталкиваются, отторгают друг друга, будто электроны, все сплошь с отрицательным зарядом, граждане России и окрестностей. Приехавший за просветлением новосибирский парень Макар (Петр Федоров). Сбежавшая от тирании отца-олигарха студентка лондонской частной школы (Любовь Аксенова) — и сам отец, больной раком и пустившийся на ее поиски (Андрей Смоляков). Бывшая жена чиновника (Екатерина Волкова) с бутылкой вискаря в руке. Пара ухарей, которым что Гоа, что Шарм-эль-Шейх, лишь бы был кокаин и олл-инклюзив. Пара драгдилеров, не то друзей, не то конкурентов. Вокруг них царят дхарма, карма и транс. Но внутри — все то же, червоточина родины, которую не зальешь ЛСД, не затанцуешь под экстази, не успокоишь медитацией.

Гоанские беглецы Буслова — все равно онегины начала ХХI века, бежавшие в деревню от фальши светской жизни и вечной русской тоски. Режиссер гарантирует каждому не просветление, но прозрение, осознание неистребимости этой тоски, куда от нее ни сбегай — родина, хочешь того или нет, все равно даст о себе знать то ножом под ребро, то осуществленной соотечественником подставой, а то и автобусом отдыхающих монстров из Кемерова. «Русские, мы говно!» — восклицает, транслируя ключевую авторскую мысль, герой Федорова. В кадре при этом творится черт-те что, и солидаризироваться с персонажем оказывается проще простого.

В общем, Буслов, обнаруживая вечную колею русской жизни в джунглях и на пляжах Гоа, говорит правильные, болезненные и для себя, и для зрителя вещи. Другое дело — чтобы произнести их, его фильм постоянно спотыкается, заикается, отвлекается и тормозит. Это рыхлое, то и дело немного жульничающее с персонажами и сюжетными поворотами кино, которое не раз и не два подменяет правду домыслом, а тягучесть подлинного страдания — дешевым надрывом. Впрочем, и эти недостатки «Родины» легко можно объяснить — например, особенностями родной киноречи, желанием на уровне не только высказывания, но и формы передать бесформенность и кривду русской жизни. Такие оправдания для тех, кто хоть в чем-то прав и силен, — тоже вполне в нашей природе.