О фильме
Финальная глава хитовой антиутопии больше напоминает похоронный марш, чем парад победы.
Актеры
Рецензия на фильм
Что ж, вот и он – триумфальный финал «Голодных игр», в котором Китнисс Эвердин (Дженнифер Лоуренс) пройдет маршем по Капитолию и выпустит стрелу прямо в сердце зловещего тирана, президента Сноу (Дональд Сазерленд). Овации, титры, расходимся по домам. Есть, правда, одно «но». «Сойка-пересмешница. Часть II» благодушным кино быть не хочет – нет, напротив, она получилась самым пессимистичным блокбастером за последние годы, фильмом, который безжалостно начинается и мрачный настрой выдерживает до самого конца, где только и позволяет робко промелькнуть надежде. Это прямолинейное высказывание о жестокой природе войны, ее политических мотивах и опустошительных последствиях.
Действие начинается там же, где заканчивалась «Часть I»: Пита (Джош Хатчерсон) страдает от галлюцинаций, вызванных пытками Сноу, а Китнисс борется за влияние на сопротивление с главой восстания Альмой Койн (Джулианна Мур). Первая половина фильма едет по уже накатанным рельсам: Китнисс ускользает от слежки и включается в подготовку покушения на Сноу. Но чем ближе концовка, тем ярче раскрывается это кино. Еще до решающей схватки у президентского дворца фильм успеет предъявить самый мощный экшен-эпизод за все четыре серии – жуткую, достойную «Чужих» по интенсивности сцену боя в туннеле канализации.
Кто-то, конечно, сочтет последний сюжетный твист во франшизе абсурдным, других смутит тягучий, тяжеловесный ритм. Но это мощное, как ни крути, кино – работающее, во многом, благодаря прекрасному актерскому составу. Лоуренс играет здесь не хуже, чем у Дэвида О. Рассела, не уступает ей – приятный сюрприз – и неожиданно душевный Хатчерсон. Стэнли Туччи, Джена Мэлоун, Вуди Харрельсон и Элизабет Бэнкс успевают запомниться, несмотря на мимолетность своего присутствия в кадре. Но наиболее впечатляет другой актер второго плана. «Сойка-пересмешница. Часть II» стала последним фильмом в карьере Филипа Сеймура Хоффмана, и хотя его сцен здесь кот наплакал, это странным образом уместная, прочувствованная, грустная и обнадеживающая лебединая песня.