Молодая кровь (2014 год)

Когда мы впервые встречаем Мэлори (Род Парадо), ему всего шесть: уставшая от гиперактивного ребенка мать (Сара Форестье с чудовищными фальш-зубами) собственноручно сдает его под опеку органов соцзащиты. Девять лет спустя подросший трудный ребенок под грохот восьмидесятнического рэпа уже катается по району в угнанной машине – а значит, вот-вот вновь окажется в кабинете судьи по делам несовершеннолетних (Катрин Денев), знавшей пацана еще дошкольником. Наказание не заставит себя ждать – вот только поможет ли оно Мэлори соскочить с кривой дорожки? И хочет ли он этого сам?

Подобно многим французским актерам не избежавшая режиссуры Эмманюэль Берко последовательно проводит своего героя по системе ювенальной юстиции: из приюта в исправительный центр для малолетних делинквентов, а оттуда во взрослую тюрьму. Она старательно показывает, как отчаянный, то и дело взрывающийся вспышкой насилия подросток получает один за другим шанс на исправление – очевидно, разменивая мелодраматику на возможность впечатлиться великой гуманностью и терпением французского мироустройства, отказывающегося махнуть рукой на угрожающего ему смутьяна.

Другое дело, что зритель этого фильма вовсе не будет так же терпелив, как то и дело прощающая Мэлори героиня Катрин Денев (присутствие гранд-дамы французского кино – кажется, единственная причина выбора «Молодой крови» в качестве фильма открытия недавнего Каннского фестиваля). Берко явно мнит себя последовательницей Кена Лоуча и Дарденнов, этих реалистов, воспевающих униженных и оскорбленных с задворок общества. Есть, впрочем, одно существенное отличие – если Лоуч и Дарденны вину в бедах своих героев возлагали как раз на систему, то Берко, напротив, винит собственного персонажа (или его безответственную мать), воспевая терпение судей, прокуроров и соцработников. А это уже примета не честного соцреализма, а притворяющейся таковым корпоративной агитки – проблема в том, что показывают ее вовсе не только на корпоративах французских бюджетников.