Самый лучший день (2015 год)

Сначала разберемся с караоке. Герои «Самого лучшего дня», нового фильма прославившегося дилогией «Горько!» режиссера с псевдонимом Жора Крыжовников, то и дело пускаются в пение — отчаянное, душераздирающее, по мотивам хитов. Лепс и Глория Гейнор, репертуар радио «Шансон» и «Европа плюс» — саундтрек русской жизни (а Крыжовников вновь претендует на ее панорамный слепок) к хорошему вкусу отношения не имеет. Предлагается тем не менее героям подпевать — по экрану бегут титры с текстами песен; в некоторых случаях устоять и правда не получается.

Впрочем, в процессе неизбежно чувство стыда — которого герои Крыжовникова, отдаленно наследующие персонажам комедии Островского «Старый друг лучше новых двух», в свою очередь лишены. Тем и живут. Зашитый дэпээсник Петя (Дмитрий Нагиев), его кассирша-невеста Оля (Юлия Александрова, жена и муза режиссера), их мамы, папа, родственники, соседи, сочувствующие и подтанцовка — пьют, любят, чаще ненавидят, больно умно острят. Пока в их жизнь не врывается на черном «Эскалэйде» московская певичка (Ольга Серябкина), которая обалдевает от русского стиля жизни. Шок оказывается взаимным.

Бог с ними, с героями, в которых современные русские типажи узнаются безошибочно, хотя с каждым новым фильмом Крыжовникова все больше отдают карикатурой. Другое дело, что стыда нет и у режиссера. Островский своих мещан-соотечественников едко критиковал — Крыжовников своих выводит даже не мещанами (да и какое мещанство в современной России), но облагороженными водкой, весельем, летними пейзажами и песней, словом, идеальными гопниками — и тут же первым лезет с ними брататься. И если для его персонажей по-гопнически рваная душа и угар — скорее поза, игра, то режиссер солидаризируется с этим русским миром явно не понарошку, а всерьез. «Горько!» все-таки статус-кво (где быдло и богема друг другу параллельны) нарушал, «Самый лучший день» его чествует — с песней.