Фестиваль Art up. Art in

Говорить только шепотом, не подходить близко к произведениям, об искусстве рассуждать не иначе, как с придыханием, – придя в музей, обычно следует помнить, что вы в священном хранилище умного, доброго, вечного. Гардеробщики, смотрители и экскурсоводы – это его служители, а вы – недостойный раб. В последнее время, правда, культурные учреждения пытаются преодолеть этот образ и стать ближе к посетителю: добавляют интерактивности в виде пары тачпадов, делают мастер-классы и даже иногда разрешают некоторые экспонаты потрогать. Работает это пока с переменным успехом – музей для нас все равно остается местом, овеянным аурой святости.

В этой скулосводящей скукоте эксперимент ММОМА по налаживанию диалога между искусством и коммерческими брендами выглядит на первый взгляд обнадеживающе. Кураторы сделали на выставке девять тематических зон – по количеству брендов-участников проекта, и заполнили эти пространства их продуктами и «близкими им по духу» произведениями XX–XXI веков. Архитектор Алексей Трегубов построил визуально совершенную экспозицию, в которой, по идее, искусство и коммерческие продукты должны дополнять друг друга и вступать в диалог. Но на практике так выходит не всегда. В некоторых залах живопись, скульптура и видео стали только фоном для брендинга, и произведения Кандинского, Малевича и Дали там выглядят как постеры на стене в магазине, на которые обычно никто не обращает внимания. Какие-то пространства, наоборот, оказались удачными – взаимодействие искусства и брендов на равных в них состоялось.

Одна из первых зон выставки – «Гостиная любителя современного искусства», она же офис private banking «Газпромбанка». Кураторы создали уютный интерьер, в который вписаны произведения из коллекции ММОМА и корпоративной коллекции самого банка. Правда, по какому принципу были отобраны конкретные работы, непонятно – но искусство в целом здесь становится образом лаборатории новых идей, питающей креативный потенциал бизнеса. Кураторы добавили и немного критики общества потребления: страсть к коллекционированию приравнивается к страсти к накоплению, которую символизирует банк.

Следующий за «Газпромбанком» зал представляет собой средиземноморскую виллу Пикассо. Сам художник тоже тут – его бюст купается в большом бассейне. Искусство на стенах – средство создания атмосферы: за дух Средиземноморья отвечают работы Сальвадора Дали, Хуана Миро и самого Пикассо из коллекции ММОМА. Труд художника здесь сравнивается с трудом ювелира – в углах комнаты стоят боксы с украшениями Carrera y Carrera. Испанский бренд, испанский художник – идея незамысловатая, но передать дух бренда тут удалась на славу.

Менее удачным выглядит зал застройщика Urban Group, который посвящен жилому комплексу «Город набережных», выдержанному в стиле ренессансной архитектуры. Кураторы в этом зале миксуют рекламные ролики ЖК, мотивы Возрождения, живопись конструктивистов (Кандинского, Бурлюка, Малевича и Экстер) и работы современных художников (Наховой, Инфанте-Орана, Шаблавина и других) – на основании того, что всех их интересовал образ идеального города будущего.

Правда, этот диалог выглядит несколько натянутым. Скорее всего, если бы конструктивисты увидели псевдоренессансный «Город набережных», они бы не задумываясь призвали скинуть его с корабля современности как бесконечную архаику, а вслед бы еще крикнули: «Ниспровержение старого мира искусств да будет высечено на наших ладонях!». Ну и мы помним, чем заканчивались все утопии насчет идеальных городов. Взять хотя бы квартал Пруитт-Айгоу, который был построен в Миссури в 1956 году по принципам великого модерниста и идеолога утопических городов Ле Корбюзье и снесен спустя 18 лет, потому что был совсем неудобен для жизни: платежеспособное население уехало оттуда вскоре после открытия, к началу 1970-х в комплексе остались в основном бедняки, и весь проект стал ассоциироваться с нищетой и преступностью.

Более органично выглядят залы «Гостиная» и «Кухня», отданные технике Gorenje by Starck. Готовка тут становится символом работы художника, который из своих образов и ощущений создает произведения. Не вызывают вопросов и «Спортзал» G-Shock, и комната-головоломка PlayStation, в которой кураторы в очередной раз предлагают подумать о том, как связаны искусство и цифровая культура.

В «Подземном переходе» Adidas Originals основную роль играют боксы с подсвеченными кроссовками, а искусства здесь почти не видно. Главная работа – прозрачная скульптура Олега Кулика, а на стенах – произведения Анатолия Осмоловского. Последние в таком контексте свой смысл утрачивают: сам художник уже много лет выступает против капитализма, и, поместив его работы в подобие магазина (а именно так выглядит зона Adidas Originals), кураторы лишили их главного подрывного смысла.

Самая удачная зона с самым ненавязчивым брендингом – комната отеля «СтандАрт». Тут развернулся диалог о прошлом и будущем – зал выдержан в стиле «Соляриса» Тарковского. В интерьерах космической станции в фильме можно было увидеть произведения «земного» искусства, и на стенах в этой комнате ММОМА тоже вечные образы – «Мона Лиза» в интерпретации художника Георгия Пузенкова.

Никаких архитектурных и концептуальных выдумок нет у девятого бренда в экспозиции – аукциона современного искусства Vladey. Он занял своей предуакционной выставкой весь третий этаж музея, а работы просто развесил по стенам. Выглядит все как классический «святой» музей – ан нет: все произведения можно будет купить на аукционе 4 апреля. Этим финальным аккордом выставка не делает никаких дидактических выводов: можно ли интегрировать бренды в искусство? Или это кощунственно? Превращает ли это музей в магазин? Или все-таки это осмысление современности? На этом моменте стоит вернуться в зал отеля «СтандАрт», подойти к стоящей в центре капсульной кровати, прилечь и задуматься.