Жаркие летние ночи (2017 год)

После смерти отца субтильный астматик Дэниел окончательно замкнулся в себе: спалил все подаренные покойным пластинки и днями медитирует в комнате под завывания Линды Ронстадт. Налегающая на алкоголь мамаша закономерно решает сплавить сына к тете на залитый солнцем Кейп-Код. Там Дэниел сначала знакомится со слухами о местных заводилах — городском бунтаре Хантере и его сестре Маккейле, первой девушке на районе — а после завязывает с обоими рисковые отношения: с первым мутит бизнес по продаже марихуаны, а со второй неловко шутит про жирафа и всеми силами пытается не пропалить свою связь с непутевым братцем. Режиссер и сценарист Элайджа Байнум — человек, чью фамилию вам, скорее всего, запоминать не придется. Хотя его дебют «Жаркие летние ночи» вполне может остаться в истории кино как один из самых беззастенчивых примеров ретромании 2010-х годов. Вслед за «Очень странными делами» этот фильм буквально упивается собственным умением жонглировать крупными планами, форсировать повествование клиповым монтажом, слепить неоном или включать проверенные поп-хиты в нужный драматический момент. К слову, эта нехитрая механика составляет значительную часть попыток современных режиссеров высказаться на эфемерные темы взросления и детско-подростковых переживаний, которые у большинства как раз прошли в конце прошлого века; больше в их кино часто не на что положить глаз. В случае «Жарких летних ночей», фильма визуально соблазнительного, подобное, возможно, прозвучит опрометчиво. Но хотя выразительных средств ленте не занимать, использовать их режиссер практически не умеет. К примеру, целая когорта отличных артистов (среди них Алекс Роу, Майка Монро и Томас Джейн) у него многозначительно валяет дурака и даже новому дарованию Тимоти Шаламе тут откровенно негде развернуться. Лучшие выходы в итоге совершают второплановые Эмори Коэн и Уильям Фихтнер, причем оба появляются в пародийных ролях криминальных авторитетов. Не спасает и закадровый голос, прокравшийся в фильм прямиком из «Девственниц-самоубийц» — культовой классике о последнем лете перед взрослением. «Жаркие летние ночи» отчаянно хотят быть похожими и на Софию Копполу, и на «Славных парней» разом, но зрительский культ их ожидает едва ли. В целом этот вторичный дебют может похвастаться разве что одной чертой, которая не так очевидна на первый взгляд, однако не может не броситься в глаза увлеченному зрителю. Кажется, все эти ретро-интонации и приемы из эпохи видеокассет режиссеру нужны для того, чтобы выразить ощущение необъяснимой тревоги, сопровождающей любую историю взросления и метафорически устремляющейся на головы персонажей в виде реального шторма (ураган «Боб» стоил правительству США $1,5 миллиарда в убытках). Лучшие моменты картины — то самое лирическое затишье перед бурей, тягучее и неспешное, как затянувшиеся летние каникулы. Момент, после которого, очевидно, все будет уже не так, как прежде.